Собственный выбор

- Нет! - Дядя Мирон даже слушать не стал. – Я тебе потом передам весь разговор в деталях. А пока ты должен выздоравливать и….

- Ой! - В палату заглянула та самая медсестра, которую я выгнал некоторое время назад. Она несмело прикрыла за собой дверь.

- Что-то с Женей? – Приподнялся я на локте.

- Нет-нет, с вашей женой все в порядке. Я просто пришла, чтобы известить вас о том, что операция закончена. Внутреннее кровотечение удалось остановить, правда, крови она потеряла прилично, но здесь всегда содержится запас донорской. Нейрохирурги прооперировали голову, все гематомы убрали, сейчас надо наблюдать. Операции на бедре и позвоночнике проведут, когда она немного стабилизируется, - девушка испуганно посмотрела на покачнувшуюся Людмилу Палну, которую Белоярцев быстро прижал к себе. – Она сейчас в послеоперационной лежит, ее понаблюдают какое-то время и привезут сюда.

Я с облегчением откинулся на подушку. Жива. Она выжила. Смогла. Теперь дело за малым: надо провести операции над травмами, которые самой ее жизни угрожать не будут. Это легче, проще….

- Почему она назвала Евгению твоей женой? – Услышал я вопрос от дяди Мирона, когда дверь за медсестрой закрылась.

- Кто-то там на дороге решил, что она моя жена, - не стал врать я. – Так и пошло – поехало.

Людмила Пална с мужем переглянулись.

- Ладно, я пойду, поговорю с врачами, - сказала женщина.

- Я с тобой, - Белоярцев открыл перед женой двери палаты и, прежде чем выйти, бросил на меня странный взгляд, выражающий… одобрение, что ли.

Меня оставили одного ненадолго, так как минут через десять в палате появились два мужчины, притащившие с собой какое-то оборудование. Они подключили его к уже имеющемуся, проверили, как все работает, и ушли.

Потом мне позвонила мама, которой уже донесли, где я, и что со мной. Пришлось ее успокоить, но потом трубку взяла бабушка и строго спросила, что с Женей. Пришлось рассказать то, что объяснила нам медсестра.

- Смотри у меня! – Пригрозила мне бабуля. – Попробуй теперь только от девочки такой отказаться, пока она болеет!

- Ба, ты кем меня считаешь?!? – Возмутился я.

- Вот теперь и доказывай, кто ты есть. Только не мне и с гонором, а ей и со смирением. Нечего тут возмущаться, - наставительно ответила она мне и прервала звонок.

- Час от часу не легче, - проворчал я.

И кто ей сказал, что я собираюсь бросить Женю в беде? Хотя, а как я буду ей помогать во всём, если даже… ни разу ей не намекнул о своих чувствах? Кем она меня посчитает, когда я ей сообщу, что буду все время рядом с ней? Надо бы просчитать этот вопрос.

Евгению, обвешанную аппаратурой и какими-то трубками привезли через час. Перенесли, переподключили, снова все проверили и вручили мне кнопку вызова, чтобы в случае непредвиденной ситуации я вызвал помощь.

Когда все вышли, я осторожно сполз с кровати и по стеночке дошел до Жени. Она бледная до синевы, с головой, обмотанной бинтами, с перевязанной рукой, закрытая каким-то больничным белым одеялом…. Я сел на пол, нащупал ее ладонь с характерной прищепкой на пальце и положил голову на ее кровать. Главное, что ее сердце бьется, пусть и стоящий рядом аппарат от этого противно пищит над ухом. Не это главное. Она жива, врачи успели….

- Как она? – Я даже не заметил, как дядя Мирон вошел в палату.

- Живая, - я невесело усмехнулся. – А где Людмила Пална?

- Разговаривает с этим… Володей, - выплюнул он так, что все сразу стало понятно.

- Ты ведь тоже хотел с ним поговорить, - припомнил я.

- Я поговорил, - дядя Мирон погладил пальцами костяшки правой руки. Содранные. Без перчаток бил. – Давай-ка я тебя на кровать перенесу, - он зачем-то сгреб меня на руки и перетащил на мою кровать.

Я даже не сопротивлялся. Наверное, ему не хотелось, чтобы Людмила Пална видела меня возле Жени в таком виде.

- Мама звонила, - отчитался я, когда смог вытянуться на кровати.

- Ругала? – Белоярцев покосился на меня.

- Нет, - я усмехнулся. – Зато бабушка велела не бросать Женю, - признался неохотно. Но с кем мне еще это обсуждать.

Дядя Мирон сложил руки на груди.

- Игнат, у тебя это к ней серьезно? – Кивнул он на лежащую на другой кровати девушку.

Просёк, значит. Ну, конечно, он же не идиот, видит все. Да и меня давно знает уже….

- Серьёзно, - не стал отрицать я. – Только вряд ли она на меня внимание обратит когда-нибудь. Но я буду рядом, пока нужен ей.

- Так стань нужным и на потом, - предложил он.

- Как? – Нахмурился я.

- Ребенка ей заделай что ли, - развел руками Белоярцев.

Я посмотрел на него, как на ненормального.

- Не думаю, что у нас до этой возможности вообще дойдет, - скривился я, но быстро замолчал, так как в палату вернулась Людмила Павловна.

Жена Белоярцева сейчас выглядела настолько сосредоточенной и решительной, что мне стало не по себе.

- Ну, что? – Дядя Мирон тут же оказался рядом с ней.

- Он же просто ненормальный…, - прошипела она, принявшись метаться по палате, и прикусила губу.

- И что ты в итоге придумала? – Белоярцев обнял ее, останавливая хаотичное движение.