Событие 2024

Теперь, когда Игорек по утрам смотрел в зеркало на свое холеное лицо, то видел не злого растерянного зверька, прячущегося от опасностей в лесной подстилке, а матерого альфа-хищника, влиятельного и сильного. И пусть это влияние распространялось в основном на домохозяек с запыленными Интернетом мозгами, ищущих забвения в его пошлом шоу. Пусть его программа и он сам были предметом насмешек давно оставшихся в меньшинстве интеллектуалов и прочей серьезной публики. Пусть продвинутые телевизионщики называли его регрессором, отпускали злые шутки и распространяли нелепые сплетни. Неважно. Главное, что теперь у него были рейтинги, популярность, успех и деньги. Много денег. Он добился всего, что пообещал себе тридцать лет назад, стоя перед зеркалом в ванной в шикарной квартире приятеля в центре Москвы.

К сожалению, насчет альфа-хищника Игорька ждало горькое разочарование. В лесу оказались звери гораздо сильнее, страшнее и кровожаднее его. В Москву вернулся Хобс, его давний покровитель из американского посольства.

Новость об этом, на первый взгляд, ординарном событии повергла нашего шоумена в нешуточное смятение. Ему отчаянно не хотелось признавать, что ушлый американец сыграл ключевую роль в его карьере. Он уже полностью убедил себя, что всего добился сам, своим обаянием и талантом покорив и директоров телеканалов, и публику, и весь московский шоубиз. Особенно настораживало то, что американец сам позвонил ему, повосхищался успехами и, извинившись за долгое молчание, посетовал на неспокойные времена.

Они встретились в престижном русском ресторане на Рублевке, где теперь в роскошном особняке жил Игорек.

– Бог мой! Сколько лет прошло, – дипломат обнял его и на западный манер расцеловал в щеки, может, даже слишком нежно для того, чтобы это смотрелось по-дружески.

– Почти двадцать лет, – шоумен бросил быстрый взгляд на стоящих в стороне знакомых официантов, которые заискивающе, но с пониманием улыбнулись. – Что же мы стоим? Пойдем за стол. Я так рад тебя видеть. Вот это сюрприз! Какими судьбами в Москве?

– Бросили на усиление. Хороших специалистов по России в Вашингтоне почти не осталось, поэтому привлекают старую гвардию. Вот назначили помощником культурного атташе. Вне штата, потому что почти все американское посольство ваши разогнали.

– Всего-то? – искренне удивился Игорек. – Я думал, послом или как минимум консулом. С твоим-то опытом. Что-то с карьерой в госдепе пошло не так?

– Карьера супер. Лучше не придумаешь. А должность не главное. Главное то, чем ты занимаешься. Иногда и простой посольский клерк важнее консула будет. Особенно здесь, в России, которая так беспардонно выдворила нашего посла и десяток ведущих дипломатов. Но о делах позже. Давай-ка лучше по русской традиции выпьем за встречу, – Хобс чуть кивнул стоящему рядом услужливо склонившемуся официанту, и тот тут же налил гостям водки.

– С удовольствием поддержу, – шоумен поднял в приветственном жесте рюмку. – За встречу!

Они выпили. Закусили блинами с черной икрой. Под разговор о жизни, общих знакомых выпили еще. Потом еще – под вкуснейшую уху из семги и судака, потом под охотничьи колбаски из оленины. Чувствуя легкую эйфорию от алкоголя, Игорек уже начал подумывать, что Хобс встретился с ним просто, чтобы поужинать и поболтать, расспросить о культурной жизни России. Все-таки помощник атташе. Но, когда на десерт принесли пирожки с лесными ягодами и по бокалу выдержанного армянского коньяка, американец, резко посерьезнев, поставил локти на стол и, поймав ускользающий взгляд шоумена своими холодными и совершенно трезвыми глазами, проговорил:

– Нам нужна твоя помощь, Игорек.

Игорьком его в пятьдесят с небольшим лет уже не называли давно. Это вроде бы привычное слово всплыло из прошлого, как мрачное морское чудовище. И от этого стало страшно. Он с самого начала подсознательно чувствовал, что американец помогает ему не просто так, что когда-нибудь он попросит об ответной услуге. Гадать о том, какой будет эта услуга, не хотелось, и он убеждал себя, что сможет как-то извернуться, если просьба дипломата будет противоречить его интересам.

– Бог мой! Ты что так побледнел. Я ведь еще ничего не сказал, – одобряюще улыбнулся Хобс, ни на миг не отпуская глаза собеседника.

– Наверно, давно водки не пил, – откашлявшись, ответил тот. – Я все больше вино или виски выдержанный.