События глазами очевидцев

Для него этот жизненный период времени был как момент очищения перед своей совестью и той духовной материей, которая, видимо, существует над нами и дает оценку всем нашим жизненным поступкам.

Василий твердо решил ехать в Москву и стоять за правду до конца. Хотя, “перешагнуть черту” было не просто.

Это значит оставить жену, детей, в общем, довольно не плохую, он бы сказал, беспечную жизнь обывателя- с собственным домом, машиной, различными постройками, садом, виноградником, курами и прочими мирскими радостями в небольшом курортном городке на берегу Черного моря.

Думая о своей семье, он медленно брел вдоль постоянных постов милиции. Вдруг неожиданно несколько милиционеров стали останавливать и окружать выскочившую легковую машину. Кроме милиции, к ней откуда-то выше, из-за кустов, выбежало несколько молодых ребят и девушек с красными повязками на руках.

- Саша! Саша! - радостно выкрикивают они.

Из машины выходит и показывает патрулям документы молодой человек с очень милой улыбкой. Воспользовавшись суматохой, Василий быстро подходит к одному из ребят и спрашивает:

- Как попасть в “Белый”?

- Пойдем, проведу, - охотно соглашается тот. Быстро ведет его между кустов и самодельной изгороди. По дороге Василий спрашивает:

- Кто там в машине?

- Да как кто? Это же Саша! Саша Невзоров.

- О! - Вася невольно останавливается и смотрит назад.

- Саша Невзоров, - вот он какой, этот рыцарь без страха и упрека.

Идут дальше.

- Здесь уже, как видите, наши посты,- говорит его проводник, показывая на группы

гражданских вдоль собранных из чего попало изгородей.

- Дальше пройдёте сами.

Идёт, уже ясно, к фасаду “Белого”, вверху развевается трехцветный флаг.

Перед входом толпы народа.

Из трех человек, проходящих недалеко, у первого очень знакомое по телеэкрану и фотографиям в печати лицо.

- Ну, конечно, это генерал Стерлигов, значит, он с нами. (Как потом стало известно, его радужные надежды на Стерлигова не соответствовали действительности.) Василий, перешагнув быстро дорожку, успевает пожать ему руку. Стерлигов, смутившись, спешит куда-то дальше.

Везде различные знамена разных слоев народа и партий, от чисто христианских, с ликом святых, до кумачовых коммунистов. Все сошлись в одном - сохранить право закона, избежать любых не законных действий, не позволить выяснению отношений между различными партиям и идеологиями, а точнее - не допустить гражданской войны, которую провоцирует любая диктатура, от кого бы она ни исходила и какими бы она благородными побуждениями ни прикрывалась.

Василий пытается пробиться внутрь здания вместе с другими, как он. Правда, один совсем не такой, как все, а казак*, с простым, до невозможности открытым деревенским лицом. Явно моложе Васи, но с бородой, которая делает его намного старше. В самодельном казацком обмундировании, с шашкой и нагайкой.

Разговорились.

- Откуда? – спрашивает Василий.

- Здесь недалече от Москвы.

Оказывается, сотник.

- А где же твоя сотня? - спрашивает опять.

- Союз казаков во главе с Мартыновым отказался поддержать законную власть в лице парламента и занял выжидательную позицию,- говорит он.

- Вот и едут казаки поодиночке, по зову совести.

- А сотню я и здесь наберу, уже сейчас видел с полсотни казаков из всех концов нашей многострадальной.

Всей группой напирают на двери, но милиция не пускает. Спорят, требуют, чтобы пропустили. Проходит много времени, часа два, может, больше.

Наконец, выходит к ним какой-то человек с бородкой, очень интеллигентный, и говорит, что набирает под свое начало группу желающих. Просьба - подходить для записи. Все называют фамилии и инициалы, он сверяет с их документами и пишет список.

К ним примыкает молодой, коренастый капитан третьего ранга, в камуфляже и черном берете. Человек ушел утверждать список для пропуска в здание. Ждать его выходят из фойе на улицу. Постепенно знакомятся друг с другом. В основном, все москвичи и все с первого дня здесь. Рассказывают, что только вчера записывались в отряды по охране Дома Советов, а сегодня уже отряды распались. И вообще, идет такая суматоха, белиберда, люди готовы отстаивать законную власть, но не знают, где и как, ходят, спрашивают, но никто ничего не знает.

На казака, который явно выделяется из толпы, обращает внимание какой-то оператор из западной прессы. Он начинает снимать - ребята отвернулись, отошли. Казак говорит, что ему все равно, и так засвечен, да и не к лицу казаку прятаться, Василий тоже стоит с ним, смотрит спокойно в камеру. Шаг сделан, и от судьбы не спрячешься. Оператор очень долго снимает их со всех сторон. Опять все стоят, ждут, уже далеко за полдень.

Наконец выходит их знакомый и заводит всех в здание, список оставляет на посту милиции дежурному.

- По этому списку вы теперь имеете право пройти в здание, - объясняет он и далее продолжает:

- Будем помогать распространять издания Верховного Совета.

Казак сразу же решил, что это не для него, и ушел на улицу.

- Издания, так издания, - подумал Василий, - значит, это тоже необходимо. - Сейчас четверо идут в типографию, - и он назвал улицу. - Там надо забрать и привезти бумагу.