События глазами очевидцев

Потом заходит к себе в кабинет, но постоянно выбегает из него в своём тканевом бронежилете и в камуфляже, на ходу связываясь, то с одним, то с другим по портативному телефону сотовой связи.

Прибывший к нему посыльный доложил, что офицер, посланный им проследить за выполнением его приказа, убит в лестничном проёме снайпером.

Александр Владимирович посылает другого офицера, а по телефону в который раз повторяет:

“Черномырдин! Немедленно прекрати огонь!!!”

Ему снова докладывают, что и второй посланный им офицер убит на лестничном проёме.

Одновременно сообщают, что на бронетранспортёрах, которые не реагируют на его призывы прекратить огонь, сидят гражданские лица в кожанках, вооружённые помповыми ружьями.

Эти сообщения вывели Руцкого из равновесия, и он начал материться, на чём свет стоит: “Ё....е жиды!.. Это всё Боксер со своими головорезами!”

Эти слова удивили не только Михаила, ведь мало кто не знал о подноготной самого Александра Владимировича.

Прибыл офицер штаба, который предоставил Ачалову подробную информацию о силах, атакующих защитников Дома Советов.

Прочитав депешу, Владислав Алексеевич доложил Руцкому, что на наших семьдесят автоматов с двумя рожками патронов на каждого и пять ручных пулемётов нам противостоят около ста БТРов, до шестидесяти БМД, сорок БМП, пятнадцать БРДМ, не считая различных спецмашин МВД.

Количество военнослужащих насчитывается тысячами. Кроме этого, ожидается и подход танков.

На улице отчётливо слышны выстрелы тридцатимиллиметровых пушек БМП. Руцкой зазывает Ачалова к себе в кабинет.

Все уже как бы привыкли к обстрелу, сидят молча по своим местам. Стрельба то начинает затихать, то снова нарастает с новой силой.

- Танки, - оповещает офицер, наблюдавший за улицей.

Михаил переходит к окну и сбоку, через жалюзи, смотрит наружу.

По набережной и мосту передвигаются пять танков.

Один из них открывает огонь из крупнокалиберного пулемёта

Неожиданно появившийся Руцкой, почему-то обращаясь не к своей охране, а показав пальцем на Михаила, приказал оповестить все посты, что на “помощь к нам летят вертолёты”, которым необходимо обеспечить приземление на пандус здания Дома Советов.

Тот посылает трех офицеров выполнять приказ Руцкого, сам оставляет за себя старшего и с радостью отбывает продублировать этот приказ.

С опаской проскакивает первый лестничный проём.

На улице - залп танковых орудий.

Опять залп, и сверху грохот разрывов снарядов.

Здание трясёт, в ушах – ощущение боли.

Михаил неожиданно для себя испытывает некоторое смятение и чувствует, как холодок пробегает по всему телу.

Какое-то мгновение стоит на месте в оцепенении, ждет, где ударит следующий снаряд. Опять разрыв наверху.

Вдруг среди этого грохота... откуда-то сверху... видимо показалось, но потом яснее и все громче и громче:

...Врагу не сдается наш гордый “Варяг”, пощады никто не желает...

Безоружные депутаты, среди которых и женщины, таким образом, отвечают на орудийные залпы с танков.

Чувство страха сразу тает, и Михаил снова полон сил и уверенности.

В стрельбе наступает некоторая пауза, но затем вновь возобновляется,

видимо, изо всех танков. Снова на какое-то время утихает, и он, пользуясь паузой, пробегает по коридору к первому посту и дальше, к остальным.

...Назад возвращается тем же путем. Где-то в коридоре включен радиотранслятор, и слышно обращение к защитникам парламента:

- Товарищи! К нам на помощь идут вертолёты! По вертолётам не стрелять!

Когда же подошел к штабу, получили и радиосообщение:

- Вертолёты уже в небе Москвы и скоро будут у Дома Советов. По всему этажу слышатся ликование, радостные крики: “Ура!!! Наши!!! “

Михаил - уже у окна. Танки молчат. Вокруг них толпятся какие-то люди. А вот и небесные соколы!.. Первые два вертолёта в полном боевом. Танки разворачиваются к “Дому” задом, очевидно, по приказу сверху в буквальном смысле этого слова.

“Понятно, - думает Михаил. - Подвесные блоки с ракетами - весомый аргумент для переговоров.

Достаточно одного захода- и эти железные “чудища” будут гореть, как спичечные коробки”.

Вертолёты делают вираж и уходят, за ними то же самое проделывает другая пара.

Радисты сообщают, что танки окружены плотными кольцами гражданских лиц, и вертолётчики не желают стрелять в них...

Какое-то время стоит тишина.

Вдруг – ожесточённая стрельба в коридоре и также неожиданно стихает.

Прибывший посыльный докладывает, что со стороны двадцатогого подъезда пресечена попытка прорыва внутрь здания, но среди наших есть раненые.

Михаил продолжает наблюдать в окно. Вертолеты, не сделав ни единого выстрела, уходят от Белого дома, и танки, опять развернувшись пушками к зданию, заняли боевые позиции.