События глазами очевидцев

Он сразу свободно начал общаться с публикой, рассказывая, как он “открыл” молодого выпускника Саратовского училища Миронова, героя главной роли этого фильма - тезки знаменитого Миронова. Потом упомянул о политике, за которой тогда ходить было не надо дальше стен этого кинотеатра. Далее начал говорить о роли всех в политике и артистов в частности.

Он небезосновательно, стал рассказывать о том, что если кто-то думает, что политику делают политики, то они глубоко ошибаются... Политику делают люди искусства-артисты. И то, что этот вместительный зал, заполнен полностью сейчас, когда политики призывают народ идти на баррикады, только подтверждает его слова. Не без гордости излагал Табаков.

В Васином сознании к большинству категорий артистов сложилось уже свое собственное мнение. И он, хотя и внимательно всматривался в лицо этого избранника человеческой судьбы, кумира многих поколений поклонников кино, слушал его с явным равнодушием.

В его глазах он был очень маленьким человечком, достигшим высоких вершин, как и многие, преданностью делу, но не искусству, а делу того клана, который с первых дней семнадцатого осознал, что “из всех искусств для нас важнейшим является кино”.

Клан, ревниво охранявший этот великий капитал интеллекта от неугодных ему людей. Клан, который много поколений для этой цели ставил только своих министров и других ответственных лиц над этим видом искусства, как, впрочем, и над другими. Тому клану, который обрел великую силу: и материальную, и духовную.

Эта сила легко может сделать из самой заурядной посредственности кумира всех и вся, может уничтожить любого человека с беспредельным талантом, если он не продажен и отказывается служить им.

Конечно, и Табаков, и такие же другие - большие интеллекты с даром речи. Но самородков по матушке России тысячи, да дорога им на пьедестал вершины своих талантов под строгим контролем.

А если они придут в известность снизу, завоевав сердца своих сограждан, “минуя контрольные посты”, то подлежат детальной обработке.

Только прирученным, им позволено творить, как Булату Окуджаве и другим. Но, если они безнадежно не поддаются дрессировке, то их ждет судьба Есенина, Дина Рида, Талькова и других.

Потому Васино отношение ко всему происходящему здесь позволяло, помимо “объекта внимания”, созерцать и его почитателей.

Здесь все было, конечно, однозначно. Его милые соседки были как бы во сне, в шоке. Слушали все, затаив дыхание;

Василий невольно залюбовался их непосредственными, полудетскими личиками с блестящими глазенками и приоткрытыми устами. Они не сводили глаз с этого “бога кино”, все их мысли и вся их душа были в нем, в этом великом и недосягаемом пришельце из театрального мира. Мира, в который они влюблены всем сердцем, каждой молекулой своего тела, своей искренней юношеской наивностью.

Их стоит только поманить пальцем, и они полетят, не задумываясь, на крыльях своей мечты, отдадут все ради великого, прекрасного мира искусства.

Сколько их таких прошло, сколько судеб раскололось о несбывшиеся мечты, прежде чем они осознали своё рабское предназначение в этом купленном мире! Кто-то скажет:

- Какие мелочи жизни все это, когда уже целые детские интернаты продаются за границу. Когда при этой власти наше государство стало “страна - где так свободно дышит педофил!”. Где малолетние мальчики покупаются как щенки. А использование девочек-малолеток, конечно, это мелочь, и идет это как доплата услужливым знаменитостям.

А, говорят, что искусство вне политики! Как раз, наоборот, через искусство всегда шла обработка обывателя, и не случайно жанр эстрадного юмора ревниво удерживался в одних руках - это тоже могучее оружие.

Вся эта армия незаметно, но доходчиво, проводит агитацию в обычное время. А в решающий момент политики, скажем, перед выборами, все они выходят из укрытия: запоют, запляшут и захохочут в нужном направлении. И не только Жванецкие, Шифрины, Хазановы и прочие “осетины”*, но и более скрытые, вроде бы независимые личности.

После Табакова вышел Миронов - парень лет двадцати пяти. Он что-то тоже рассказывал, заканчивая каждый сюжет выполнением своеобразного трюка по созданию на лице по-деревенски простой до глуповатости улыбки, показывая всем видом, что именно эта непосредственная улыбка дала ему прямую дорогу на широкие экраны кино.

Затем начался сам фильм. Сюжет фильма сводился опять к одной и той же модной сейчас теме: как тяжко жить евреям в России. Мораль сей басни надо, конечно, понимать так: все русские должны каяться перед евреями.

Медленно выходя в толпе зрителей из зала, он думал над темой фильма. Еврейский вопрос существует и вовсе не потому, что в фильме есть доля правды. Василий вырос в рабочем поселке Таловая, в Воронежской области. И этот поселок, помимо русских и украинских, имеет в окружении и еврейские села.

Да, да, именно, с еврейскими по вере селами.

Он глубоко сомневался в семитском происхождении этих евреев, так как они имеют чисто русские черты лица, включая рыжих, как апельсин на снегу, и типичных блондинов.