Сочеванец

Находясь в городе моего времени, Латира сначала получала противоречивые впечатления от увиденного. С одной стороны она понимала, что разница в более чем две тысячи лет отразится на местной инфраструктуре, даже если взять обнуление человеческих достижений в 2713 году. Но с другой стороны Латиру удивляло то, что за необходимые человеку первоочередные блага, такие как вода, пища, одежда, медицинская помощь, приходится давать что-то взамен, платить деньги или, как она сама это называет, выменивать на бумажки с картинками. Когда мы пошли в торговый центр, чтобы прикупить ей что-то из одежды, Латира настолько обрадовалась разнофасонным платьям, что прихватила с собой их штук тридцать. Но после моих объяснений, что за всё это надо заплатить сумму, в несколько раз превышающую наш возможный бюджет, её лицо стало очень печальным. С таким лицом Латира пребывала почти всё время нашего перемещения по торговому центру, пока всё-таки нам не посчастливилось купить ей на распродаже несколько платьев, спортивный костюм, кроссовки и туфли. Благо, что мне не требовалась покупка местной одежды, ведь хоть и не брендовые, но довольно приличные джинсы, футболки и кроссовки хранились у меня в строительном вагончике. Но вот в тот момент я подумал, насколько ущербна моя жизнь в этом времени, что не могу сделать достойные подарки девушке, и насколько повысилась значимость моей персоны через две тысячи лет.

Потихоньку мы начали свыкаться с мыслью, что нам придётся пожить здесь неопределённое время, однако и теплилась надежда, что всё-таки вскоре удастся активировать чип электронного спикера с огромной базой знаний, которые помогут нам найти портал для переброски в 4127 год. Со слов Латиры, теперь потребуется найти общий переходник между этим устройством и современными цифровыми кодами, чтобы расшифровать содержимое чипа. Для этого я приобрёл подержанный ноутбук – чтобы и ознакомить Латиру с интернетом двадцать первого века, и переводить для неё найденные материалы на сочеванский язык. Моих недавно полученных знаний, а также интеллекта Латиры хватило, чтобы составить цифровой алгоритм для считывания информации с чипа. И каково же было моё удивление, когда на деформированном экране лэптопа появился образ Григория Ивановича. Электронный спикер был в замешательстве, постоянно оглядывался и пытался что-то сказать нам, жестикулируя руками.

– А-а, сейчас, сейчас, Иваныч, – сказал я и подключил в разъём портативный микрофон, а также включил звук на ноутбуке.

– Серёжа! Серёжа! – кричал с экрана Иваныч.

– Говори, Иваныч. Что случилось? – спросил я его с улыбкой и посмотрел на Латиру, которая тоже расплылась в довольной улыбке от того, что нам удалось выйти на контакт с нашим электронным спикером. – Только, пожалуйста, на сочеванском, – добавил я.

– Серёжа, где я? Мне никогда не приходилось находиться в такой дыре, – глаза Иваныча выглядели испуганными.

– Ты сейчас у меня в ноутбуке и подключён к Всемирной Сети Интернет. Так что можешь немного освежить свои знания. Только, пожалуйста, не выкладывай имеющуюся в твоём распоряжении информацию в свободный доступ, – решил я немного пошутить, понимая, что Иваныч не сделает такого.

– Но каким образом я оказался здесь? – спросил уже спокойным тоном Иваныч. – А, подожди, подожди... Только что с помощью интернета я узнал, что сегодня десятое июня две тысячи двадцать первого года. Как так получилось, что мы оказались в твоём времени?

– Григорий Иванович, дорогой ты наш, – принялась отвечать Латира, – если б мы знали, почему оказались здесь и каким образом... Но, увы.

– То есть, Иваныч, – продолжил я, – переброска во времени произошла из той же пустыни в бульбульской резервации и завершилась в той же шахте лифта. Пока всё, что мы знаем.

– А я думал, что вы планировали доставить чип в Сочеван, – задумчиво сказал электронный спикер.

– Планировали, Григорий Иванович, – с сожалением говорила Латира, – но в последний момент наша группа подверглась нападению тиронцев. Нам удалось вырваться из окружения и преодолеть несколько километров, после чего меня и Сергея поглотила пустыня и отправила в двадцать первый век.

– Вот это перипетии судьбы, – высказал Иваныч. – И что же вы теперь планируете делать?

– Возвращаться, – отвечал я. – Обязательно возвращаться в сорок второй век.

– И, наверное, вам понадобиться моя помощь? – лукаво спросил Иваныч.

– Ну, не отказались бы, – с улыбкой ответил я.

– Тогда спрашивайте. С чего бы вы хотели начать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Для начала обучи Латиру русскому языку в ускоренном формате. Я хочу вместе с ней съездить и проведать свою маму, ведь некрасиво будет выглядеть, если Латире при маме придётся всё время молчать.

– Да, действительно, может выйти неловкая ситуация, – подтвердил Иваныч. – Но, к сожалению, я не могу в таком состоянии пользоваться теми инструментами, что пользовался в Хранилище.

– Серьёзно? – огорчился я. – А как же тогда нам быть?