Сочинение на тему «Как я провел лето». Все цветы в твоих руках

Когда Трикси примчалась на место аварии, байк Бака уже перестал вращаться на месте, хотя его колёса ещё крутились. Бак лежал на песке, уткнувшись в него лицом, широко раскинув руки. В той же позе, что и парил в воздухе.

Трикси не к месту вспомнила скульптуру Родена «Икар». Было время в её жизни, когда она решила освоить езду на мотоцикле, а Мариус пытался отговорить её, стращая авариями, которые ей грозят. Использовал для этого всё – и фотографии с реальных мест происшествий, и статистику гибели людей на дороге, и произведения искусства…

Трикси знала, что при таких авариях человека перемещать нельзя. И, как ни тянуло её вытащить лицо Бака из песка, она лишь присела перед ним на колени и осторожно попыталась прощупать пульс

на шее. Кажется, Бак был жив. Трикси вызвала спасательную службу, а потом поехала вслед за каретой скорой помощи в больницу.

27

Сотрясение мозга, разрыв селезёнки, отбитые почки, сплошная гематома, начиная с лица, заканчивая ногами. Но! Бак был жив! И ещё хорошая новость – компрессионный перелом позвоночника не грозил, при надлежащей реабилитации, обездвиженности Бака, что при таких авариях является чудом.

После операции Бака накачали снотворным, и только тогда Трикси отправилась домой. А на следующий день уже с утра примчалась в больницу, впервые за полтора года пропустив занятия в школе.

К Баку её сначала не пропустили, устроив допрос с пристрастием, кто она ему. Как будто мало ей было сегодня отвечать на занудные вопросы полицейских об аварии! То, что она свидетельница происшествия и одноклассница пострадавшего (терминология полицейских), строгую медсестру на посту не убедило. Пришлось Трикси соврать, что она невеста Бака, и, жарко краснея, попросить не говорить об этом его семье – маме и сестре, плачущим на плече друг друга около палаты Бака. Ложь сработала, и Трикси разрешили посещать Бака на 1 час в день, пока он не очнётся.

Не смотря на то, что операция прошла успешно, Бак после снотворного в сознание не пришёл. Психиатр объяснил это посттравматическим шоком суицидников, у которых в подсознании борются две противоположные тенденции – естественное желание любого организма жить и принятое решение умереть.

Периодически Бак начинал метаться по кровати и бредить. Когда это случилось в первый раз во время дежурства Трикси, она очень испугалась. Из-за проводов многочисленных приборов и трубочек капельницы, обеспечивающих жизнедеятельность Бака, он стал похож на беспорядочно дёргающуюся куклу-марионетку. У Трикси создалось впечатление, что он порывается куда-то убежать. Она схватила его за руку и позвала: «Бак! Бак!», а он достаточно внятно прохрипел: «Трикси! Нет! Нет, Трикси!». В этот момент в палату вбежали врач и медсестра. Трикси пришлось выйти. Она присела на стул рядом с палатой Бака и задумалась над случившемся. И чем дольше она думала, тем менее вероятным казались ей слова, слетевшие с губ Бака. Наверное, он произнёс что-то другое, просто созвучное её имени. В честь чего ему звать её, Трикси?

Но потом, в другие дни, она не раз слышала своё имя из уст Бака. Так что, сомневаться больше не приходилось. Бак действительно звал её. Только вот – почему, оставалось только догадываться.

Психиатр появление у Бака речи считал положительным симптомом – больной начал возвращаться к жизни, и посоветовал родным разговаривать с ним о приятных ему вещах, о том, что может привязать его к жизни, оттянуть от края пропасти.

Трикси побоялась снова говорить ему о Граки, а других общих тем для разговоров у них не было. И потому она рассказывала Баку о школе, стараясь любую мелочь представить с юмором. Как-то так получилось, Трикси и сама не заметила – как, но она привыкла, рассказывая, держать Бака за руку. И однажды произошло то, о чём она уже и думать забыла – Бак слегка развернул свою руку и нежно погладил большим пальцем ладонь Трикси. Трикси потрясённо уставилась на Бака и, вдруг, поняла, что именно этого хотела всем сердцем – чтобы Бак оказался тем самым Незнакомцем, который лишил её покоя на Новогоднем балу. А ещё – чтобы он пришёл, наконец, в сознание и встал на ноги.

28

Сразу после уроков Трикси, как на крыльях, летела к Баку в больницу. Но сегодня пришлось задержаться в школе из-за собрания, посвящённого выпускным экзаменам. Прямо в дверях больницы Трикси нос к носу столкнулась с Граки. Её, упирающуюся, выводил на улицу охранник. Первым порывом Трикси было куда-нибудь спрятаться. Но убежать не удалось. Граки ее заметила и со словами: «Самозванка!» кинулась навстречу. Налетела на Трикси коршуном, вцепилась в волосы. Кричала что-то подобное тому, что Трикси слышала от неё в школе: «Он мой!», «Мой и ничей другой!», «Никому не отдам!» Угрожала выцарапать глаза… Еле её утихомирили, пригрозив вызвать полицию.

Слово «полиция» произвела на Граки странное впечатление. Она моментально успокоилась, усмехнулась и сказала:

– Вот-вот, зовите! Очень даже к месту!

Охранник подозрительно посмотрел на только что бушевавшую девушку и спросил:

– Драться больше не будешь?

– Нет. Зовите!