Сочинения

– Господи, Боже мой! – воскликнул Бедросов. – Я давно уже преследую эту проклятую кровожадную секту и до сих пор мне не удалось поймать ни одного из ее членов. Эти изверги люты, как тигры, и лукавы, как змеи!.. Вы убеждены в том, что именно они убили несчастного Пиктурно?

– Я в этом не сомневаюсь.

– Почему же ваша крестьянка говорила, что убийство студента совершено разбойниками?

– Они были всего лишь оружием в чужих руках и действовали под влиянием угроз или просто за известную плату.

– Это совершенно справедливо… Спасибо вам, барышня.

– Вы никому не скажете, что я выдала вам эту тайну?

– Даю вам честное слово.

Вдали показался шинок и за ним – небольшая сосновая роща.

– Здесь мы свернем с дороги, – сказала Генриетта, – и пройдем прямо в лесок. Там я останусь, а вы с вашим агентом и моим кучером отправитесь в шинок. Не забудьте только закурить трубки – у здешних крестьян они постоянно торчат в зубах.

– Да какая же вы умница, милая барышня!

В роще было совершенно темно. Лошади шли шагом при слабом мерцании звезд. Наконец сани остановились в чаще леса.

– Позвольте мне оставить здесь с вами моего агента, – начал Бедросов, – вас могут испугать.

– Я ничего не боюсь… Впрочем, как вам угодно.

Она заранее знала, что ее не оставят одну ночью в лесу. Миров взял вожжи в руки, между тем как Бедросов раскуривал коротенькую малороссийскую трубочку.

– Когда вы мне понадобитесь, я подам вам сигнал, – сказал он, – а если услышите выстрел, тотчас же бегите ко мне на помощь. – И, пожав девушке руку, он отправился вместе с кучером Доливой по тропинке к шинку.

Огромный волкодав с громким лаем бросился на непрошеных гостей; в окнах шинка светился огонек, но на дворе не было ни души. Частный пристав подошел к окну и увидел сквозь закоптелые стекла, что в шинке у одного из столов, свесив голову на грудь, дремлет пьяный мужик, а хозяйка, сидя за прилавком, считает деньги.

Бедросов и Долива вошли в шинок. Первый сел в темный угол у стола, а второй потребовал вишневки. Хозяйка подала бутылку наливки и два стакана и, заигрывая с кучером, ударила его кулаком по плечу.

Тот отвечал ей подобной же шуткой, с добавлением крепкого словца.

Между тем частный пристав не без любопытства рассматривал плотную женщину среднего роста. На ней была пестрая юбка, короткий полушубок, вокруг шеи в несколько рядов – коралловые бусы, из-под белого платка торчали космы черных как смоль волос, оттеняя слегка загорелое, довольно красивое лицо; вздернутый нос и приподнятая толстая верхняя губа изобличали в ней сварливый характер. На вид ей было слегка за тридцать.

– Как зовут твоего приятеля? – спросила хозяйка, пристально глядя на Бедросова. – Мне кажется, я его где-то видела… Никак не припомню его имени.

– Это Иван Клучанка.

– Из Ромшина?

– Ну да, он самый.

– Вы приехали из города?

– Экая любопытная!

– Нас потребовали к допросу, – вмешался в разговор частный пристав, – проклятые полицейские крючки пронюхали, что у тебя в шинке зарезали какого-то молодого барина… вот, значит, у нас и спрашивали, не знаем ли мы, кто его убил.

– Этого дела никто не знает, кроме меня, – возразила хозяйка.

– Так это правда?

– Сущая правда!.. Раз ночью приехал сюда из Киева молодой барин, красавец-мужчина… и вслед за ним барыня с закрытым лицом… Вдруг отворяется дверь, и в шинок врываются разбойники… связывают меня по рукам и ногам, завязывают платком глаза и бросаются на молодого барина… Я слышу, как он с ними борется… кричит сердечный… зовет на помощь, а я и пошевельнуться не могу!.. Потом все утихло, и все они куда-то уехали… Когда они вернулись в шинок, то есть разбойники-то, ни барина, ни барыни с ними не было, ну развязали они мне глаза, руки и ноги, да и показывают мне золотое колечко: купи, дескать, тетка, дешево продадим.

Между тем Генриетта, оставшись в лесу с Мировым, мысленно молила Бога вразумить и поддержать ее – бедной неопытной девушке досталась самая трудная роль в этой кровавой драме.

– Кажется, все идет благополучно, – после долгого молчания заметил полицейский агент.

– Беда, если там догадаются, что Бедросов не мужик.

– Я слышал, что вы дружны с девицей Малютиной?

– Да, я с ней знакома.

– Говорят, что она участвовала в убийстве студента Пиктурно.

Генриетта не возразила ни слова.

– Быть может, это вас удивляет, – продолжал агент, – но я уже давно слежу за девицей Малютиной и пришел к убеждению, что она принимала личное участие в этом преступлении.

– Я не нахожу тут ничего невероятного.

– Носятся слухи, что она принадлежит к ужасной секте губителей…

Не замечали вы чего-нибудь странного в ее поведении?

– Нет, но, зная ее характер, полагаю, что она способна совершить преступление.

В эту минуту неподалеку, между деревьями, показалась женщина верхом на лошади. Она махнула белым платком. Миров не мог этого увидеть, потому что стоял к ней спиной.

– Что это значит? – вскричала Генриетта. – Сюда кто-то идет…

Агент оглянулся… В тишине ночи раздался выстрел, и несчастный с окровавленным лицом повалился на снег… Он еще дышал, но не мог говорить, только в глазах его застыл немой вопрос: «За что ты меня погубила?».