Сочинения

– Я считаю его безвозвратно погибшим… Нам надо позаботиться о спасении Анюты. Я знаю наверняка, что она обречена на смерть. У Эммы везде свои люди, она найдет ее, и бедная девочка погибнет!

– Вы меня пугаете… Надо сейчас же принять все меры предосторожности.

– Увезите ее куда-нибудь подальше от Киева, лучше всего – за границу.

Не теряйте ни минуты, умоляю вас!

Генриетта простилась с Ядевским и вышла из дома; но, стоя за углом, она увидела, что он уехал на своих лошадях, а не на извозчике.

Когда кучер вернулся домой, к нему подошла хорошо одетая молодая девушка и спросила:

– Куда ты сейчас отвез поручика Ядевского?

– Не смею сказать.

– Даже за двадцать рублей?

– Ну, так и быть! Только ради Бога не выдайте меня, милая барышня! Я отвез моего барина в Малую Казинку.

L. Жертвоприношение

Генриетта съездила в Малую Казинку, разузнала все, что ей требовалось, и с радостной вестью вернулась в Окоцин. Эмма была в восторге.

– Теперь эта девчонка от меня не уйдет! – воскликнула она. – Как я тебе благодарна за эту услугу, моя милочка! – и она крепко поцеловала свою наперсницу.

– Этого еще не все, – сказала Генриетта. – Анюта послужит приманкой для поимки Ядевского. Ты так изобретательна, придумай план и поручи мне его исполнение.

– Прежде всего, мы принесем в жертву Солтыка, а потом уже займемся новым предприятием.

– Это совершенно справедливо, – прибавил неожиданно появившийся на пороге апостол, – нам нельзя медлить, опасность возрастает с каждой минутой. Я пригласил всех членов нашей общины на братскую трапезу, после которой будет совершено жертвоприношение… быть может, последнее… Затем все могут разойтись, куда им будет угодно, я же останусь здесь до конца.

– И я! И я! – в один голос вскричали обе сектантки.

– Солтык должен умереть, – начала Эмма после непродолжительной паузы, – я готова принести его в жертву, но позволь мне еще раз поговорить с ним.

– Приготовь его, если ты считаешь это необходимым, но через час приведи его в храм. Я буду ожидать вас обоих у престола Всевышнего.

Да благословит тебя Господь, дочь моя, – прибавил апостол и вышел из комнаты.

Графиня поспешно надела свой самый роскошный наряд и спустилась в темницу, где томился, лежа на соломе, ее несчастный муж.

– Это ты? – воскликнул Солтык, с изумлением глядя на нежданную гостью. – Ты пришла сюда для того, чтобы издеваться надо мной, быть может, ты изобрела какую-нибудь новую пытку?

– Нет, ты уже много страдал.

– Не обманывай меня, это было бы слишком бесчеловечно… Неужели ты пришла объявить мне, что страдания мои прекратятся и что мне возвратят свободу?

– И то, и другое, но не в том смысле, как ты думаешь. Через час ты должен умереть.

– Умереть?! Так вот она, твоя любовь!

– Я принесу тебя в жертву, потому что люблю тебя и не вижу другого пути для спасения твоей души. Приготовься, милый, я выпросила для тебя еще один час жизни, и этот час принадлежит нам!

– И ничто не спасет меня от смерти?

– Ничто. Я сама убью тебя и полагаю, что это усладит твои последние минуты.

– Изволь… Я покоряюсь своей судьбе и предаю себя в твои руки!

Эмма сняла цепи с рук и ног графа и повела его наверх, где их ожидали двое юношей в белых одеждах с венками на головах.

– Следуй за ними, – сказала она несчастному страдальцу. – Не бойся ничего, – прибавила она, увидев недоверие на лице графа, – поверь, я не обману тебя в такую решительную минуту.

Юноши привели графа в богато убранную комнату, где была приготовлена для него ванна. Они омыли его раны, намазали тело ароматическими эссенциями, надели на него длинную белую одежду – нечто вроде греческой туники, – опоясали его золотым поясом и возложили на голову венок из свежих роз. Потом они проводили графа в роскошную залу, где его ожидала супруга. Эмма лежала на кушетке, покрытой тигровой шкурой; загадочная улыбка играла на ее губах.

– Красавец! – прошептала она, протягивая к нему руки.

Солтык упал к ногам жены, а она обвила его шею своими нежными ручками, поцеловала его в голову и спросила:

– Счастлив ли ты, возлюбленный мой?

– О, дай мне вполне насладиться этими последними мгновениями счастья! – воскликнул граф. – Потом убей меня, и я умру, благословляя твое имя… Смерть от твоей руки будет для меня блаженством!

Вместо ответа сектантка прижала мужа к груди…

– Не пора ли? – спросил Солтык после довольно продолжительной паузы.

Эмма молча кивнула головой.

– Обещай, что именно ты принесешь меня в жертву.

– Клянусь, мой возлюбленный. Скажу тебе больше… я сама вскоре последую за тобой в могилу… Я вырвусь из этой юдоли скорби, плача и греха, чтобы переселиться в жилище света… Клянусь тебе именем Бога Всеведущего и Всемогущего! – и сектантка торжественно простерла руки к небу.

В эту минуту раздался звонок. Палач требовал свою жертву…

Огромная зала с мраморными колоннами, где в былое время веселилась и танцевала беззаботная молодежь, была превращена сектантами в молельню.