Сочинения

Как только окончился полонез, граф подошел к Эмме Малютиной, которая сидела в углу за колонной.

– Как вы любите уединение, – улыбнулся он.

– Я ждала вас, – отвечала девушка.

– Эмма, скажите мне, кто вы: ангел, демон, тигрица или кокетка?

– Быть может, все вместе.

– Чего вы от меня добиваетесь?

– Вы еще не догадались? Так слушайте же: я никогда не полюблю вас, но желаю, чтобы вы меня любили.

– Я уже люблю вас… Что же дальше?

– Дальше?.. Со временем вы это узнаете…

Бал длился до самого утра. Дамам были отведены комнаты для отдыха, а мужчины расположились в столовой на соломе. Между тем, метель утихла, солнце озарило необозримую белоснежную равнину, и сотни крестьян усердно принялись работать лопатами, расчищая дорогу для проезда господ.

XXXI. Чистилище

Усталые гости проснулись на следующий день только к полудню, весело позавтракали и тем же порядком, как накануне, поехали обратно в Киев. Эмма Малютина под предлогом головной боли не вышла к завтраку и осталась в Ромшино вместе с Генриеттой. Об этом они договорились накануне.

– Поверили? – спросила красавица, когда ее подруга, проводив гостей, вошла в спальню.

– Еще бы! – ответила молодая хозяйка, – Солтык побледнел как смерть и спрашивал, не опасно ли ты захворала.

– Пора мне вставать… Подойди, моя раба, и служи мне.

– Не угодно ли тебе позавтракать?

– Да, но только поскорее… А ты должна поститься… Понимаешь?

Генриетта принесла на подносе кофе и держала его, стоя на коленях перед своей повелительницей.

– Теперь приготовь мне ванну.

Девушка выбежала из комнаты и четверть часа спустя пришла доложить, что ванна уже готова.

– Надень на меня туфли и подай шубу.

Невольница повела свою султаншу в ванну, и прислуживала ей с примерным старанием. Стоя на коленях, она вытерла ей ноги и затем проводила ее обратно в спальню.

– Причеши мне волосы, – приказала ей Эмма.

Руки бедной девушки дрожали, так что она никак не могла справиться с затейливой прической. Суровый взгляд и полновесная пощечина были единственной наградой за все ее старания. Генриетта не выдержала, и крупные слезы покатились по ее покрасневшим щекам. Последовал еще один удар, гораздо сильнее первого.

– Я заслужила это наказание, – простонала Генриетта, бросаясь к ногам своей строгой госпожи и осыпая их поцелуями.

– Ты не хочешь ни служить, ни повиноваться мне.

– Хочу, хочу! – стонала несчастная, ломая руки.

– Ты слишком горда! Тебя надо смирить, растоптать… и я это сделаю!.. Накрывай на стол и подавай мне завтрак.

И это приказание было немедленно исполнено. После завтрака девушки уехали в Мешково. Солнце уже село, когда они остановились у ворот старинного помещичьего дома. На дворе не было ни души.

– Эй! Есть тут кто? – окликнул кучер.

Из дома выползла старая баба и, ворча, отворила ворота. Генриетта приказала своему кучеру ехать в Киев, а сама вошла вслед за Эммой в маленькую комнатку с голыми стенами и закрытыми ставнями; девушка невольно вздрогнула, заметив в полу подъемную дверь.

– Чего ты испугалась? – спросила Эмма. – Если боишься, можешь уйти, пока еще есть время. Я не принуждаю тебя вступать в наше общество.

– Нет, я готова следовать за тобой, куда ты прикажешь.

– Сними свое платье и надень вот это, – приказала Малютина, указывая на балахон из грубого серого холста. – Ступай вперед, – прибавила она, подняв тяжелую дверь.

Трепещущая жертва спустилась по каменным ступеням в подземелье, слабо освещенное небольшим фонарем. В углу лежала охапка соломы, над которой было ввинчено в стену большое железное кольцо. Сектантка надела кандалы на руки и ноги Генриетты и привязала ее веревкой к кольцу.

– Молись и кайся, – произнесла она тоном неумолимого палача и, выйдя из подземелья, с шумом захлопнула подъемную дверь.

Эмма позвонила, и несколько минут спустя в комнату вошел апостол.

– Ты привезла послушницу? – спросил он.

– Да, она молится в подземелье. Она тщеславна и самолюбива… ее надо смирять.

– Ты можешь это сделать, она в твоих руках. Не щади ее. Людей надо дрессировать как собак для их же блага, потому что в сердце каждого из них гнездится сатана. Твоя задача изгнать его из этой девушки. Топчи ее ногами без всякого сострадания, и вскоре с помощью Божьей она из ядовитой змеи превратится в кроткого ангела. Господь укрепит тебя, дочь моя, и поможет совершить угодное ему дело.

Прошло несколько часов. Генриетта усердно молилась, обливаясь слезами. Наконец Эмма снова спустилась в подземелье и, сняв цепи со своей жертвы, привела ее в комнату и спросила:

– Приготовилась ли ты ко второй степени испытания?