Сочинения

Тогда я немедленно же обратился к исследованию самого себя, и посему, с помощью Божией, отказался от этой должности, удалился из царского дворца и от городского шума и поселился на вершине одной отдаленной приморской горы, утесистой и едва доступной. Таким образом, я удалился от столицы на несколько стадий около Пропонтиды и здесь старался устроить свою жизнь, как мог, предаваясь уединению, ибо к нему–то я больше всего и стремился, и мною обладала столь сильная любовь к уединению и спокойствию, что я решил встретить конец жизни не в другом каком месте, но здесь. Но ведь невозможно, чтобы все происходило согласно нашим намерениям, и бывают случаи, где господствует необходимость и где предприятия получают тот исход, коего хочет Бог. Это именно и случилось со мной. Я не достиг того, что предполагал. Не знаю, для каких целей (кои ведает Соизволивший и Попустивший это Бог) я был отторгнут от любезного мне уединения и приведен снова в царский дворец, свидетель в этом Бог, определением и решением занимавших тогда царский трон[ [91]], общего церковного священного собрания и сената. Вот они–то (так как в то время уже переменил жизнь предстоятель столицы[ [92]], как человек, заплативший долг человеческий) с непоколебимою и неумолимою властью и возвели меня на священный сей трон, хотя я сильно не желал и отказывался, так что дело сие было устроено скорее принуждением, чем по согласию.

Итак, поскольку я подъял иго сие против желания и принял на себя заботы о душах недостойно — не так, как подобает любви, то я боялся прежде всего разнообразных и хитросплетенных козней изобретателя зла и нападения злых и невидимых духов, чтобы они, застав меня беззащитным и не вооруженным доспехами добродетели (ибо они знали меня как человека еще неопытного в духовном и божественном, или видели меня упражняющимся и подвизающимся в борьбе с ними) и нанося раны стрелами греха, не начали разгонять богоизбранное стадо Церкви и приводить в беспорядок ее благоустроенные ряды, издеваясь над поражением невежественного и неискусного военачальника. А потом, увидав неприязненность начальства и враждебность ненавистников, я стал замечать коварство и злокозненность тех, кто весьма старательно следит за нашими делами, хорошо или нет обстоящими. Не видя в своих глазах бревен и не желая очищать с них гной, но усердно занимаясь чужими сучками, они ради дел совершенно ничтожных, пустых, не стоящих никакого внимания, нет честиво вооружают свои языки против предстоятелей и отовсюду нападают жестоко и в высшей степени несправедливо.

Но приняв на себя такой подвиг, к какому помощнику и защитнику прибегну, как не к попустившему сие Богу? У Него прошу сил и помощи — чтобы Он воззрел милосердным и благосклонным оком на смирение мое, поддержал меня десницей Своей и руководил по воле Своей и ко спасительному управлению вверенных мне. И если Он медлит (явить помощь) в настоящих трудных и скорбных обстоятельствах, то или по нашему недостоинству и ведя нас к совершенству, или же для обнаружения злокозненности и неприязненности тех (наших врагов) в отношении к нам, так чтобы не таилась хитро скрываемая в душе злоба их, но вышла наружу и сокровенное стало явным.

Если брат от брата помогаем, яко град тверд (пребывает) и напоминает нам, по словам Соломона, основаное царство (Притч 18, 19), то я призываю на помощь молитвы многих других, а более всех я прибегаю к священным молитвам и предстательству перед Богом вашего наиболее желанного о Духе и священного братства, ибо они (молитвы) приносят нам величайшую пользу и помощь и как бы приближают нас к Богу, когда возносятся они вами к небесному и мысленному жертвеннику, во время ли вашей чистой беседы или слушания, молчания или возглашения, как внимали Моисей и Самуил, или другой кто подобный им в духе. Посему пособите моей немощи и возденьте вверх святые руки ваши.