Сочинения

Против них выслали кавалерийские и пехотные части под командованием Бонджанни Джанфильяцци, которые отчасти смирили дерзость генуэзцев, уже не имевших теперь возможности действовать так же свободно, как прежде. Флот, однако, продолжал тревожить флорентийцев. Он поплыл к Ливорно и подошел вплотную к Торре Нуова с понтонами и другими осадными средствами. Несколько дней генуэзцы обстреливали крепость из своей артиллерии, но видя, что тут ничего не поделаешь, с позором отплыли обратно.

XXXI

Между тем осада Пьетрасанты велась настолько вяло, что неприятель, набравшись мужества, произвел атаку на бастион и завладел им. В этом деле он показал такую доблесть и нагнал такого страху на флорентийское войско, что оно едва не обратилось в бегство. Флорентийские силы отведены были на позиции в четырех милях от города, а так как был уже октябрь, военачальники решили устраиваться на зимних квартирах, осаду же отложить до более благоприятного времени года. Когда во Флоренции стало известно об этом безобразии, власти преисполнились негодования и для того, чтобы вернуть флорентийскому войску его боевую славу и силу, назначили новых комиссаров — Антонио Пуччи и Бернардо Неро, которые и отправились к войску, взяв с собой значительную сумму денег. Там они разъяснили военачальникам, как велик будет гнев Синьории, правящих и всех граждан, если они снова не поведут войско к стенам города, и каким позором они покроют себя, если при наличии многочисленных искусных военачальников и такого сильного войска, имея против себя лишь незначительную охрану, не смогут взять такой слабой и не имеющей особого значения крепости. Это обращение подняло дух у командования: решено было не только возобновить осаду, но прежде всего вновь занять захваченный противником бастион. Дело это показало, сколь сильно на солдат действуют гуманное отношение, приветливость в обращении и в речах. Ибо Антонио Пуччи подбадривая одного, суля всякие блага другому, третьему протягивая руку, четвертого целуя, заставил их с таким жаром броситься на приступ, что они захватили бастион в один миг. Однако этот успех привел и к потерям: пушечное ядро уложило графа Антонио да Марчано. Все же победа флорентийцев привела весь город в такой ужас, что жители стали поговаривать о сдаче, и, наконец, дабы предприятие это завершилось с наивозможнейшим блеском, Лоренцо Медичи решил лично посетить флорентийский лагерь, и вскоре затем крепость пала.

Наступило зимнее время; командование решило дальнейшие действия прекратить в ожидании весны, главным образом потому, что осенью климат в этой местности становился крайне нездоровым. В лагере развились различные недуги, и многие из военачальников были серьезно больны, а Антонио Пуччи и Бонджанни Джанфильяцци не только заболели, но и скончались. Все их горько оплакивали — такую любовь к себе вызвал в войске Антонио своим поведением во время осады Пьетрасанты.

Как только флорентийцы взяли Пьетрасанту, жители Лукки отправили во Флоренцию своих представителей с требованием передать им этот город как входивший в состав их республики. При этом они основывались на статье договора, гласившего, что все города, кто бы их ни взял, должны быть возвращены первоначальным владельцам. Флорентийцы и не думали отрицать этих обязательств, но ответили, что не знают, не придется ли им по мирному договору с Генуей, который сейчас обсуждается, передать ей Пьетрасанту, и потому до заключения мира решить ничего не могут. Однако даже если бы флорентийцы и должны были вернуть Пьетрасанту Лукке, то необходимо жителям Лукки подумать о том, как им возместить Флоренции ее затраты и ущерб, нанесенный ей гибелью стольких ее граждан. Если Лукка на это пойдет, то вполне может рассчитывать на возвращение Пьетрасанты.

Вся зима прошла в мирных переговорах между Генуей и Флоренцией, которые происходили в Риме. Несмотря на посредничество папы, до замирения все же не договорились, и поэтому с приходом весны флорентийцы напали бы на Сарцану, если бы им в этом не помешала болезнь Лоренцо Медичи и война, вспыхнувшая между папой и королем Ферранте. Ибо Лоренцо, кроме подагры, болезни, унаследованной от отца, страдал столь сильными желудочными болями, что ему пришлось даже принимать лечебные ванны.

XXXII

Однако еще более важным препятствием явилась война, начавшаяся по следующим причинам.