Сочинения

136. Случается иногда, что безумцы творят более великие дела, чем мудрецы; происходит это оттого, что мудрый, которого не гнетет необходимость, крепко полагается на разум и слабо на судьбу; дела же, которыми вершит судьба, часто кончаются образом непостижимым. Флорентийские мудрецы уступили бы буре, разразившейся сейчас, а безумцы решили бороться с ней наперекор всякому рассудку, и никто бы не поверил, что наш город способен на подвиги, которые они до сих пор совершили. Это и говорит пословица: Audaces fortuna juvat[96].

137. Если бы вред от дурного управления обнаруживался от случая к случаю, то человек малоопытный или сумел бы научиться, или добровольно предоставил бы управлять тому, кто больше в этом деле понимает; зло в том, что люди, а больше всего народы, не постигая по невежеству своему причин неустройств, приписывают их не тем ошибкам, какие на деле к этому привели; они не сознают, какое страшное бедствие жить под властью человека, не умеющего властвовать, и упорствуют в своей ошибке, т. е. сами берутся за вещи, которые делать не умеют, или предоставляют управлять людям неопытным; это часто приводит к окончательной гибели города.

138. Ни безумцы, ни мудрецы не могут в конце концов противиться тому, что должно произойти; я никогда не читал ничего, что было бы, как мне кажется, лучше сказано, чем изречение: Ducunt volentes fata, nolentes trahunt[97].

139. Государства действительно так же смертны, как и люди; однако здесь есть различие: вещество человеческое тленно, и люди все равно погибают, даже если они никогда не затевали бы смут; государство погибает не от недостатка в материале, который всегда обновляется, а от рока или от дурного управления, т. е. от неразумных решений правителей. Гибель от рока – вещь редчайшая, потому что государство – тело крепкое, хорошо сопротивляющееся, и чтобы сокрушить его, нужна сила необычайная и яростная. Поэтому причиной крушения государств почти всегда бывают ошибки правителей; если бы государство всегда управлялось хорошо, оно, возможно, было бы вечным, или по крайней мере жизнь его была бы несравненно более долгой, чем теперь.

140. Кто говорит «народ», хочет в действительности сказать – безумный зверь, в котором все ложь и смута, и нет в нем ни вкуса, ни обаяния, ни устойчивости.

141. Не удивляйтесь, что люди не знают ни прошлого, ни того, что творится в отдаленных областях или местностях; посмотрите внимательно – и вы увидите, что люди не имеют верного понятия о делах настоящего, или о том, что ежедневно творится в их собственном городе; между дворцом и площадью часто стоит такой густой туман или такая толстая стена, что людской глаз внутрь проникнуть не может, и народ столько же знает о поступках правителей или о причинах этих поступков, как о том, что делается в Индии; вот почему в мире легко преобладают мнения ложные и пустые.

142. Одна из самых больших удач, какая может выпасть на долю человека, – это иметь случай показать, что поступки людей, совершаемые для собственного интереса, делались ради общественного блага. Это прославило предприятия Короля Католического: они совершались всегда во имя собственной безопасности и величия, а часто казалось, что они совершены ради вящшего прославления христианской веры или ради защиты церкви.

143. Мне кажется, что все историки без исключения ошибались в одном: они не писали о разных в то время известных вещах, именно потому, что предполагали их известными. Отсюда получалось, что в истории римлян, греков и всех других народов нам хотелось бы теперь знания о многом, например, о власти и различии магистратов, о правительственных учреждениях, о родах войска, о величии городов и о других подобных вещах, которые во времена тех писателей были известны всем и каждому и потому ими пропущены. Если бы они подумали, что с долгим течением времени погибают государства и пропадает память о делах, что история пишется именно для того, чтобы сохранить дела эти навеки, они тщательнее писали бы ее, так, чтобы все совершившееся во времена отдаленные, стояло бы перед нашим взором с той же ясностью, как и дела настоящего, а ведь это и есть истинная цель истории.

144. Когда в Испании было получено известие о союзе, заключенном венецианцами с королем Франции против Короля Католического, секретарь этого короля, Альмасано, передавал мне кастильскую пословицу; означавшую на нашем языке, что нитка рвется со слабого конца; он хотел сказать, что события в конце концов всегда обрушиваются на более слабых, ибо они измеряются не разумом и не благоразумием, но каждый ищет своей выгоды, а потому люди сходятся на том, что пострадать должен тот, кто слабее, так как с ним считаются меньше; поэтому, если кому-нибудь, придется вести переговоры с более могучими, чем он, пусть он всегда помнит эту пословицу, которая каждый час исполняется на деле.