Болтаюсь сам в себе, как камень в торбе,И силюсь разорваться на куски,Придав своей тоске значенье скорби,Но сохранив загадочность тоски.Свет Новый не единожды открыт,А Старый — весь разбили на квадраты.К ногам упали тайны пирамид,К чертям пошли гусары и пираты.Пришла пора всезнающих невежд,Все выстроено в стройные шеренги.За новые идеи платят деньги,И больше нет на «эврику» надежд.Все мои скалы ветры гладко выбрили,Я опоздал ломать себя на них.Все золото мое в Клондайке выбрали,Мой черный флаг в безветрии поник.Под илом сгнили сказочные струги,И могикан последних замели.Мои контрабандистские фелюгиСухие ребра сушат на мели.Висят кинжалы добрые в углуТак плотно в ножнах, что не втиснусь между.Мой плот папирусный — последнюю надежду —Волна в щепы разбила об скалу.Вон из рядов моих партнеры выбыли,У них сбылись гаданья и мечты.Все крупные очки они повыбилиИ за собою подожгли мосты.Азартных игр теперь наперечет,Авантюристов всех мастей и рангов.По прериям пасут домашний скот,Там кони пародируют мустангов.И состоялись все мои дуэли,Где б я почел участие за честь.Там вызвать и явиться — все успели,Все предпочли, что можно предпочесть.Спокойно обошлись без нашей помощиВсе те, кто дело сделали мое.И по щекам отхлестанные сволочиБессовестно ушли в небытие.Я не успел произнести: «К барьеру!»,А я за залп в Дантеса все отдам.Что мне осталось? Разве красть химеруС туманного собора Нотр-Дам?В других веках, годах и месяцахВсе женщины мои отжить успели.Позанимали все мои постели,Где б я хотел любить — и так, и в снах.Захвачены все мои одры смертные,Будь это снег, трава иль простыня.Заплаканные сестры милосердияВ госпиталях обмыли не меня.Мои друзья ушли сквозь решето.Им всем досталась Лета или Прана.Естественною смертию — никто,Все противоестественно и рано.Иные жизнь закончили свою,Не осознав вины, не скинув платья.И, выкрикнув хвалу, а не проклятья,Спокойно чашу выпили сию.Другие знали, ведали и прочее…Но все они на взлете, в нужный годОтплавали, отпели, отпророчили.Я не успел, я прозевал свой взлет.