Водой наполненные горстиКо рту спешили поднести —Впрок пили воду черногорцыИ жили впрок — до тридцати.А умирать почетно былоСредь пуль и матовых клинков,И уносить с собой в могилуДвух-трех врагов, двух-трех врагов.Пока курок в ружье не стерся,Стреляли с седел, и с колен.И в плен не брали черногорца —Он просто не сдавался в плен.А им прожить хотелось до ста,До жизни жадным, — век с лихвойВ краю, где гор и неба вдосталь,И моря тоже — с головой:Шесть сотен тысяч равных порцийВоды живой в одной горсти…Но проживали черногорцыСвой долгий век — до тридцати.И жены их водой помянут —И прячут их детей в горахДо той поры, пока не станутДержать оружие в руках.Беззвучно надевали траурИ заливали очаги,И молча лили слезы в траву,Чтоб не услышали враги.Чернели женщины от горя,Как плодородные поля,За ними вслед чернели горы,Себя огнем испепеля.То было истинное мщенье —Бессмысленно себя не жгут! —Людей и гор самосожженье,Как несогласие и бунт.И пять веков как божьи кары,Как мести сына за отца,Пылали горные пожарыИ черногорские сердца.Цари менялись, царедворцы,Но смерть в бою всегда в чести, —Не уважали черногорцыПроживших больше тридцати.Мне одного рожденья мало —Расти бы мне из двух корней!Жаль, Черногория не сталаВторою родиной моей.