Сочинения

Я юркнул с головой под покрывало,
И стал смотреть невероятный сон:
Во сне статуя Мухиной сбежала,
Причем — чур-чур! — колхозница сначала,
Уперся он, она, крича, серчала,
Серпом ему — и покорился он.

Хвать-похвать, глядь-поглядь —

Больше некому стоять,
Больше некому приезжать,
Восхищаться и ослеплять.

Слетелись голубочки — гули-гули!

Какие к черту гули, хоть кричи!
Надули голубочков, обманули,
Скользили да плясали люли, люли,
И на тебе — в убежище нырнули,
Солисты, гастролеры, первачи.

Теперь уж им на голову чего-то

Не уронить, ничем не увенчать,
Ищи-свищи теперь и Дон-Кихота
В каких-то Минессотах и Дакотах.
Вот сновиденье в духе Вальтер Скотта.
Качать меня, лишать меня, молчать!

x x x

Что брюхо-то поджалось-то, —
Нутро почти видно?
Ты нарисуй, пожалуйста,
Что прочим не дано.

Пусть вертит нам судья вола

Логично, делово:
Де, пьянь — она от Дьявола,
А трезвь — от Самого.

Начнет похмельный тиф трясти —

Претерпим муки те!
Равны же во Антихристе,
Мы, братья во Христе…

Песня о погибшем летчике

Дважды Герою Советского Союза Николаю Скоморохову и его погибшему другу

Всю войну под завязку
я все к дому тянулся,
И хотя горячился —
воевал делово, —
Ну а он торопился,
как-то раз не пригнулся —
И в войне взад-вперед обернулся
за два года — всего ничего.

Не слыхать его пульса

С сорок третьей весны, —
Ну а я окунулся
В довоенные сны.

И гляжу я дурея,

И дышу тяжело:
Он был лучше, добрее,
Добрее, добрее, —
Ну а мне — повезло.

Я за пазухой не жил,

не пил с господом чая,
Я ни в тыл не просился,
ни судьбе под подол, —
Но мне женщины молча
намекали, встречая:
Если б ты там навеки остался —
может, мой бы обратно пришел?!

Для меня — не загадка

Их печальный вопрос, —
Мне ведь тоже несладко,
Что у них не сбылось.

Мне ответ подвернулся:

"Извините, что цел!
Я случайно вернулся,
вернулся, вернулся, —
Ну а ваш — не сумел".

Он кричал напоследок,

в самолете сгорая:
«Ты живи! Ты дотянешь!» —
доносилось сквозь гул.
Мы летали под богом
возле самого рая, —
Он поднялся чуть выше и сел там,
ну а я — до земли дотянул.

Встретил летчика сухо

Райский аэродром.
Он садился на брюхо,
Но не ползал на нем.

Он уснул — не проснулся,

Он запел — не допел.
Так что я вот вернулся,
Глядите — вернулся, —
Ну а он — не успел.

Я кругом и навечно

виноват перед теми,
С кем сегодня встречаться
я почел бы за честь, —
Но хотя мы живыми
до конца долетели —
Жжет нас память и мучает совесть,
у кого, у кого она есть.

Кто-то скупо и четко

Отсчитал нам часы
Нашей жизни короткой,
Как бетон полосы, —

И на ней — кто разбился,

Кто взлетел навсегда…
Ну а я приземлился,
А я приземлился, —
Вот какая беда…

x x x