Сочинения

И призвав на помощь тот самый Промысл, который оспаривают они, его предпоставив защитительному сему слову, изложили мы уже восемь слов, обличая хулу неблагодарных, обличителями, и вместе и свидетелями, их неблагодарности изводили на среду небо, землю, море, воздух и все на них тела, одушевленные и неодушевленные, словесные и безсловесные, летающие и ходящие по земле, плавающие в водах и земноводные.

Сверх сего, представляли устройство человеческого тела, в каждом его члене ясно открывающуюся Божию Премудрость и Божие Промышление, богоданный дар разума, при помощи которого естество человеческое изобрело земледелие, мореходную, врачебную науки, грамматику, и все иные искусства и познания, содействующие к тому, чтобы жизнь человеческую соделывать приятною.

При помощи Божией показали также потребность животных кротких и свирепых, пользу богатства и бедности, необходимость рабства и господства.

Потом, кроме сего, доказали и то, что рабствующие, если желают пребывать в целомудрии, никакого вреда не навлекают на себя от господ, живущих порочно, и на сие представили доказательства из Божественного Писания.

Разыскание же о живущих в рабстве ныне предоставили самим жестоким обвинителям Промысла, потому что и ныне можно видеть у господ лукавых тысячи рабов, не только не подражающих господским порокам, но и весьма ими гнушающихся, любящих честность и идущих путем, противоположным пути господ.

Но, может быть, извлекут из сего еще иной предлог к обвинению Божия Промысла и скажут, что питомцы добродетели трудятся напрасно, сеют, как говорится, на камне, черпают воду решетом и делают много сему подобного, вовсе не получая добрых плодов. Одни, скажут нам, живут в бедности, проходят жизнь обреченные на великое злострадание, другие влекут тяжкое иго рабства, несут непрестанные труды, а что и сего гораздо хуже, многие, гнушаясь пороком, принуждены служить порочным господам. Какая же, спросят, им награда? Какое воздаяние за добродетель? Какое возмездие за труды? Какой плод их потов? Какое вознаграждение за подвиги? Ибо не видно, чтобы все, кому выпал жребий рабствовать, получали свободу, не приметно того, чтобы получившие в удел бедность и соделавшиеся рачителями добродетели со временем переходили в число богатых; напротив того, большая их часть оставалась в прежнем злострадании.

Но ты, жалкий и по земле пресмыкающийся человек, измеряешь благополучие по чреву, ланитам и бровям и почитаешь пределом благоуспешности иметь возвышенную колесницу, копьеносцев, красивую верхнюю одежду, хорошо выезженных коней с блестящими украшениями на лбу и груди, голосистого глашатая, высоко взгроможденный дом, гостиные, расцвеченные еврейскими и фессалийскими камнями, испещренные живописным искусством, усыпанные цветами ложа, тарелки, приборы, кубки, благовонные вина, сикелийский и сибаритский ужин и все прочее, что только служит к жизни раздольной, изнеженной, роскошной. Но всякий благомыслящий обыкновенно все это не только не называет благополучием, а даже признает крайним злополучием и бедствием, потому что Правитель всяческих дал людям богатство не на то, чтобы расточать его на непотребство и обращать в напутствие к пороку, но на то, чтобы, хорошо и разумно им распорядившись, и как у себя самих имея в достатке, что должно, так излишним ссужая нуждающихся, делать его средством к целомудрию и справедливости. И не только Сам Бог всяческих так установил сие, и не только святые мужи, следуя Владыке, любят сии установленные пределы, но и вы даже, болезнующие крайнею неблагодарностию, имеете обычай обвинять столь худо употребляющих богатство, лучше же сказать, их удостаиваете извинения, хулите же Правителя всяческих, в обладание столь порочным людям давшего богатство. Поэтому и вам самим кажется, что не такую роскошную жизнь называть должно счастием, но что жизнь праведная и целомудренная достойна одобрения и высочайшей похвалы, и будет ли она в бедности или в изобилии, заслуживает одинаковых венцов. Думаю же, что тех, которые в бедности прилагают попечение о добродетели, как выказывающих большее терпение, и вы удостоите даже сугубых венцов.