Сочинения Александра Пушкина. Статья шестая

Объехал голову кругом
И стал пред носом

молчаливо,Щекотит ноздри копием…

Картина, достойная Кирши Данилова! Далее чихнула голова, а за него и эхо чихает… Вот что говорит рыцарь:

Я еду, еду, не свищу,
А как наеду, не спущу…

Потом рыцарь ударяет голову в щеку тяжелой рукавицей… Но увольте меня от подробного описания и позвольте спросить: если бы в Московское благородное собрание как-нибудь втерся (предполагаю невозможное возможным) гость с бородою, в армяке, в лаптях и закричал бы зычным голосом: здорово, ребята! Неужели бы стали таким проказником любоваться! Бога ради, позвольте мне, старику, сказать публике, посредством вашего журнала, чтобы она каждый раз жмурила глаза при появлении подобных странностей. Зачем допускать, чтобы плоские шутки старины снова появлялись между нами? Шутка грубая, неодобряемая вкусом просвещенным, отвратительна, а нимало не смешна и не забавна. Dixi.[1]

Житель Бутырской слободы».