Сочинения Козьмы Пруткова

Иванов (входит с подносом в руках, на котором графин с водою и бокалы. Он обносит всех,  начиная  с  Шишкенгольма, и обращается к Шишкенгольму)

Уж простите, барин, и меня на радости.

Шишкенгольм (к Лизе и Курцгалопу)

Дети! простить его?

Лиза (хладнокровно, своим голосом)

Простите, папаша.

Шишкенгольм (Иванову, важно)

Русский!., благодари ее!

Иванов целует руку Лизы. Все подымают бокалы с водою и поют.

Хор

За здравье френологии,

Мудрейшей из наук!..

Хоть ей не верят многие,

Но, знать, их разум туг.

 Она руководителем

Должна служить, ей-ей,

При выборе родителям

 Мужьев для дочерей!

Ура черепословию;

Ура науке сей;

До капли нашей кровию

Пожертвуем мы ей!

Лиза снимает свой шейный платок.

Шишкенгольм (к ней, тревожно)

Что это ты, Лиза?

Лиза (хладнокровно)

В шкап, папаша: купаться.

Все

(к ней, торопливо)

Подожди, Лиза, бесстыдница!.. Дай спустить занавес!

Занавес   опускается.   Из-за   него   раздаются   крики,   сдобным   голосом:    «А! А-ах! Ах! — происходящие, вероятно, от слишком холодной воды.

Примечание:

[1]  Читатель! я пробовал петь эти куплеты на голос: «Un   jour   maitre corbeau»; выходит отлично. Испытай. Примечание Козьмы Пруткова.

ОПРОМЕТЧИВЫЙ ТУРКА ИЛИ ПРИЯТНО ЛИ БЫТЬ ВНУКОМ?

Естественно-разговорное представление[1]

ПРОЛОГ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Известный   писатель.

Иван   Семенович.

Камердинер Ивана Семеновича.

Сцена представляет открытое место, с холмом посередине. Солнце восходит

из-за холма.

Известный   писатель (входит в картузе, в альмавиве, с распущенным зонтиком, с толстою  книгою  под  мышкой. Подойдя к авансцене, он собирает зонтик)

С восходом этого дневного светила настает торжественный для меня и для моего товарища день! Я и товарищ мой намерены дать сегодня новый род драматического представления.

Драматическими представлениями условились называть представления, которые бывают на театрах, а именно: в С.-Петербурге — на Большом, неосновательно называемом «Каменным»; на Александрийском, Михайловском и в цирке; а в Москве — на Большом и Малом.

Представления подразделяются на многие отрасли, как-то: на комедии, трагедии, драмы, оперы, пантомимы, водевили и хороводы.

Мой товарищ и я посвятили всю жизнь нашу и все наши зрелые лета на изобретение нового рода драматического представления. Мы с товарищем решились назвать его, после долгих соображений, скажу: страданий! — «естественно-разговорным представлением». Произведение наше называется: «Опрометчивый Турка, или: Приятно ли быть внуком?» (Восходит на холм.)

Дай бог, чтоб это произведение было принято с тою же чистотою и откровенностью, с какими мы предлагаем его зрителям! Пора нам, русским, ознаменовать перевалившийся за другую половину девятнадцатый век новым словом в нашей литературе! Это, столь ожидаемое всеми, новое слово будет высказано сегодня мною с товарищем!.. Нужно ли повторять, что мы посвятили ему всю нашу жизнь и наши зрелые лета?! Кроме того, я отказался для него от выгодной партии с дочерью купца Громова, уступив ее другому моему товарищу.

Итак, пусть начинают пьесу!.. Дай бог, говорю я, чтоб она принята была с тою же душевною чистотою и с сердечною откровенностью, с какими мой товарищ и я предлагаем ее нашим зрителям! (Сходит с холма, распускает над собою зонтик и удаляется со сцены.)

Иван  Семеныч

(в одном из наших гражданских мундиров, стоявший все это время спрятавшись,  выходит на авансцену со  скрипкою в руках, оглядываясь по сторонам)

Дочь купца Громова за мною... У меня много детей, не считая рожденных от первого брака и нечаянно. Но это в сторону! — Автор ушел. Предлагаемая пьеса начинается. Надо играть увертюру. Вот ноты в этом веке написанного романса: «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан»... (Бросает ноты перед собой на землю и готовится играть на скрипке. Камердинер подносит ему что-то на блюдечке.) Не надо: я всегда без этого!

Камердинер уходит. Иван Семеныч играет, но ничего не слышно. Через несколько времени занавес опускается.

Примечание: