Сочинения Козьмы Пруткова

Увидя Юлию на скате

Крутой горы,

Поспешно я сошел с кровати

И с той поры

Насморк ужасный ощущаю

И лом в костях,

Не только дома я чихаю,

Но и в гостях.

Я, ревматизмом наделенный,

Хоть стал уж стар,

 Но снять не смею дерзновенно

Папье-файяр,

*  *  *

Я встал однажды рано утром,

 Сидел впросонках у окна;

 Река играла перламутром,

Была мне мельница видна,

И мне казалось, что колеса

Напрасно мельнице даны,

Что   ей,   стоящей   возле   плеса,

 Приличней были бы штаны.

Вошел отшельник. Велегласно

И неожиданно он рек:

«О ты, что в горести напрасно

На бога ропщешь, человек!»

Он говорил, я прослезился,

 Стал утешать меня старик...

Морозной пылью серебрился

Его бобровый воротник

  * * *

Сестру задев случайно шпорой,

«Ma sceur,— я тихо ей сказал,—

Твой шаг неровный и нескорый

Меня не раз уже смущал,

 Воспользуюсь я сим моментом

 И сообщу тебе, ma sceur,

Что я украшен инструментом,

 Который звонок и остер».

Выдержки из моего дневника в деревне

(Село Хвостокурово) 28 июля.

Очень жарко. В тени, должно быть, много градусов...

На горе под березкой лежу,

На березку я молча гляжу,

 Но при виде плакучей березки

На глазах навернулися слезки.

А меж тем все молчанье вокруг,

 Лишь порою мне слышится вдруг,

 Да и то очень близко, на елке,

Как трещат иль свистят перепелки,

Вплоть до вечера там я лежал,

Трескотне той иль свисту внимал,

 И девятого лишь в половине

Я без чаю заснул в мезонине.

29 июля. Жар по-прежнему...

Желтеет лист на деревах,

Несутся тучи в небесах,

Но нет дождя и жар палит.

 Все, что растет, то и горит.

 Потеет пахарь на гумне,

И за снопами в стороне

У бабы от дневных работ

 Повсюду также виден пот,

 Но вот уж меркнет солнца луч,

Выходит месяц из-за туч

И освещает на пути

Все звезды Млечного Пути.

Царит повсюду тишина,

По небу катится луна,

 Но свет и от других светил

Вдруг небосклон весь осветил.

 Страдая болию зубной,

В пальто, с подвязанной щекой,

 На небо яркое гляжу,

 За каждой звездочкой слежу.

 Я стал их все перебирать,

 Названья оных вспоминать,

А время шло своей чредой,

И у амбара часовой

 Ежеминутно, что есть сил,

 Давно уж в доску колотил.

Простясь с природою, больной,

Пошел я медленно домой

И лег в девятом половине

 Опять без чаю в мезонине.

1 августа. Опять в тени, должно быть, много градусов.

При поднятии гвоздя близ каретного сарая