Читаем Сочинения. Письма полностью

Сочинения. Письма

Павел Николаевич Васильев , Сергей Станиславович Куняев

Город пробуждался.В залпах цветочной пылиНа крестах — деревянных Христах —Ржавели венки,Мимо кладбища, крестясь,РумяныеВ город входилиНа заработок плотники,ПильщикиИ печники.Город пробуждался.В охранном отделении,Вздувая шарыЛощеных утренних щек,Гостя хозяин встречал: «А! Мое-с почтенье,Что у нас нового?» —Ложкой мешал чаек.И гость в хохоток, в хохотокНа его допросы:«По порядочку, по порядочку,Как же-с, ась?»На ухо шептал. Принимал папиросуИ в креслах под конецОткидывался,Дымясь.

35

И над всем этим роскошеством —Золотая пенка —Вывеска плавала, видимая далеко,Букв откормленныхВымуштрованнаяШеренга:«Контора Артемий Синицын и Кo».Флаг трехцветныйПохлопывал, рея,Как на флагманском броненосцеПеред бедой.Властелин чаевыхВ пудовой ливрееУ стеклянных дверей сверкал бородой.Секретари в коридорахИграли в жмурки,Сталкивались, лапками хватая мрак,Наглухо,До ворота,Застегивали тужуркиИ садилисьЧернитьСнега бумаг.

36

Запятые, кувыркаясь, летели,В пыльном удушьеОборваться грозил бумажный обвал, —И клиентовВо тьмеКолыхались туши,Но хозяина плюшевый кабинетПустовал.Но хозяин на даче,Хмурый и валкий,Под лиственною овчиной террасВ сумеркахЛежалВ плетеной качалке,Ногти грыз и суживал глаз.Июньское небо,Высокое,Золотого крапа…«Следственно — природа…Следственно — прииска…»Встав на дыбыИ раскинув лапы,На него медведем шла тоска.

37

Может быть, та самая,Что когда-тоУходила отца. И в горькой ее тениОн молча сиделРябой, бородатый,И слушал, как прислугаЗажигает огни.О чем он думал?Может быть,Далекое детствоВдруг проблеснуло водопоем,Залаял пес?Некуда, Артемий Федулыч,От памяти деться —Ладонью не спрячешьСедых волос!О чем он думал,Вглядываясь долгоВ садовую мглу, губой шевеля?Или нарыскавшегосяМатерого волкаТугоПредчувствияЗахлестнула петля?

38

Однако с чего бы?Деньги чтили присягу,Барыши с высотНе катились вниз,И давно провезлиНа приискиПервую драгу —Закутанную в рогожиАмериканскую мисс.Однако с чего бы?Стерегут крученые плеткиПеред злобой низовСомненье и страх.И, просеянныеСквозь решето решетки,Агитаторы на казенных хлебах.Ну и всё же на даче,При звездах,Валкий,Он просиживал ночи,Угрюм и тих,На соломенной тихойВолне качалки…Но однажды решил:«В Москву! Никаких!»