Сочинения. Письма

Неизвестный автор. — А. М. Горький привел в своей статье цитату анонимного «партийца», «ознакомившегося с писательской ячейкой комсомола»: «…на характеристике молодого поэта Яр. Смелякова все более и более отражаются личные качества поэта Павла Васильева. Нет ничего грязнее этого осколка буржуазно-литературной богемы. Политически (это не ново знающим творчество Васильева) это враг…». Евгений Долматовский в своих воспоминаниях указывал: «Признаться, без особого труда разгадал, кто автор письма. Это был вовсе и не партиец, а окололитературный переросток, всеобщий ненавистник и завистник, а сообщение его было адресовано вовсе не одному из литераторов, а в иное, весьма серьезное учреждение». Отдельные же конъюнктурщики, типа Льва Никулина… — В письме «партийца», процитированном Горьким, Лев Никулин упоминался в следующем контексте: «В самом деле — пусть прочт<у>т меня Олеша, Никулин, В. Катаев и многие другие, — не мне и не нам их учить, они воспитывались в другие времена. Нам важна их работа, пусть живут, как хотят, но не балуют дружбой наших молодых литераторов, ибо в результате этой „дружбы“ многие из них, начиная подражать им, усваивают не столько мастерство, сколько манеру поведения, отличающую их в кабачке Дома Герцена!». Лев Никулин напечатал ответное письмо в «Правде» от 22 июня 1934 года: «В связи с цитированным в статье М. Горького „Литературные забавы“ письмом, в котором упоминается моя фамилия, я считаю необходимым указать, что хотя и не являюсь активным членом общества борьбы с алкоголизмом (что вообще не очень существенно), но ни в какой связи с хулиганствующими и антисемитствующими литераторами типа Павла Васильева не состоял и не состою и отношусь глубоко отрицательно не только к ним, но и к тем, кто в порядке меценатства и „перевоспитания“ им благоволит».

19. М. Горькому. До 12 июля 1934 г. Воспроизводится по первопечатному тексту (без имеющегося в подлиннике окончания; см. ниже).

Исследовательница, опубликовавшая предшествующее письмо Васильева Горькому (см. его выше под № 18), высказывает такое мнение о возникновении последующего его варианта: «Получив это письмо <речь идет о № 18>, Горький, видимо, понял, какую оплошность он совершил <в статье „О литературных забавах“>, давая столь резкую публичную оценку Васильеву. Нравы писательской братии были ему хорошо известны. Не раз предостерегал он писателей от слишком небрежного отношения друг к другу. И Горький решил выступить с открытым ответом Васильеву, которым намеревался остановить оголтелых критиков поэта. Однако его письмо Горький, вероятно, счел недостаточно самообличающим и попросил переписать его заново.

Васильев пошел на уступки и написал то, что от него требовали. В конце письма он, правда, все же попытался как-то протестовать против травли и несправедливых обвинений. Однако Горький, редактировавший письмо, отсек этот конец, оставив одно безоговорочное признание вины и обещание исправиться. В таком усеченном виде оно появилось впервые 12 июля 1934 г. в „Литературной газете“ и затем неоднократно воспроизводилось в критической литературе» (Примочкина Н. Художник и власть: М. Горький в литературном движении 20-х годов. М.: РОССПЭН, 1996, с. 63).

«Стойло Пегаса» — название московского кафе (1919–1924), дела которого на кооперативных началах вели поэты-имажинисты, в т. ч. Есенин…я оказал влияние… на Смелякова. — Отклик на цитированные в статье «О литературных забавах» слова из письма некоего «партийца»: «…на характеристике молодого поэта Яр. Смелякова все более и более отражаются личные качества поэта Павла Васильева» …я никогда не являлся и не буду являться врагом советской власти. — В ответе Горького Васильеву есть место, имеющее оттенок оправдания перед адресатом: «О поведении Вашем говорили так громко, писали мне так часто, что я должен был упомянуть о Вас — в числе прочих, как Вы знаете. Мой долг старого литератора, всецело преданного великому делу пролетариата, — охранять литературу Советов от засорения фокусниками слова, хулиганами, халтурщиками и вообще паразитами. Это — не очень легкая и очень неприятная работа. Особенно неприятна она тем, что как только дружески скажешь о ком-либо неласковое или резкое слово — то тотчас же на этого человека со всех сторон начинают орать люди, которые ничем не лучше, а часто — хуже».

20. А.Е. Крученых. После 1 сентября 1934 г. «Наш современник», 1997, № 7.

Полушуточное «открытое письмо», оставшееся достоянием автора и его адресата, относится к периоду дружбы Васильева и Крученых и совместной работы над сборником «Ирине Горлицыной».