Читаем Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2 полностью

Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

В общем встреча эта оставила во мне разочарование – в самом себе. Замыслов у меня никаких нет. Просто с читательским наслаждением перечитываю Ломоносова, Державина, Сумарокова. Пересмотрел всё свое стихотворное имущество и нашел, м<ожет> б<ыть>, 4 стихотворения, кот<орые> хотел бы сохранить для себя, остальное можно с чистою совеcтью сжечь. Поэму печатаю^[362]. Хочется писать свободно и просто – по-розановски.

Сердечно Ваш Л. Гомолицкий.

Жена посылает Вам свой сердечный привет.

Посылаю 5 купонов. Это: 2.40 подписки на две Ваши книжки Писем и 1.10 за один экз. Скита; купоны стоят по 70 гр.

69. Гомолицкий – Ремизову

19.Х. 35

Дорогой Алексей Михайлович,

я думал не Цветочки, а Цветничек, но Чур действительно лучше. Но м<ожет> б<ыть>, раз это Ваша мысль, Вы бы написали вступительное – почему Чур? и что Чур? и нарисовали бы Чура. Это бы и начало всё. «Ниву» же за 1917 год в Польше невозможно найти (обыскал все библиотеки и букинистов) – как раз годы немецкой оккупации, от России было отрезано. Еще надежда – м<ожет> б<ыть>, в провинции найдут, на Волыни, но и на то не надеюсь. Едва ли. Большое, большое спасибо Вам за отзывчивость.

Очень жаль Поплавского^[363]. Как раз последнее время все дороги как-то к нему вели. Многие на него надеялись. Спасибо за то, что о нем написали. Было отрадно прочесть^[364]. Ходасевич правильно сказал: е<сли> б<ы> те деньги, что на похороны, – на жизнь бы^[365]. Но ведь и сам он, наверно, ничего живому не сделал. А с другими разве не то же самое?

Жду весточки и Чура. Весь Ваш Л. Гомолицкий.

Открытка.

70. Гомолицкий – Ремизову

30.Х.35

Дорогой Алексей Михайлович,

с альбомом я предполагаю такой проект. В каждом номере Чура будем помещать по два-три рисунка. Так скопятся клише, и тогда выпустим отдельно весь альбом. Только клише – не могут быть больше чем 50 кв. сантиметров площадью и надпись (чтобы не набирать потом для альбома) д<должна> б<ыть> от руки (тоже войдет в размер клише). Обложку для альбома сделаем даже цветную. Экземпляров 150. А что с ними сделать, от вас зависит – поступит в Вашу собственность. А если доверите нам – сделаем платным приложением к «Чуру». Оригиналы к Вам вернутся, но только когда все рисунки будут использованы, а сделается это не скоро, п<отому> ч<то> клише будем делать постепенно от номера к номеру (каждое стоит 2 злотых). Иметь бы деньги – так можно издавать, п<отому> ч<то> сама печать совсем не дорога. Таким способом издам маленькую книжечку – 5 клише всего – свою. Увидите, как это выходит. Размер клише – дело уже техники, от размера рисунка не зависит, только, конечно, приходится рассчитывать, впрочем, можно и двойной – 100 см², но тогда вдвое дороже будет и меньше рисунков в номер войдет.

Еще до сих пор жаль Поплавского. Как человека. Стихов его почти не знаю. «Флаги» не читал (как их достать?), а только то, что в Числах и других местах было напечатано.

Л. Гомолицкий.

Открытка.

71. Гомолицкий – Бему

23.XI.35

Дорогой Альфред Людвигович,

пользуюсь случаем (В.В.^[366] посылает Вам письмо), чтобы приписать Вам от себя несколько строк. Давно Вы уже не писали, и я соскучился без Вашего голоса. У меня сейчас положение всё ухудшается и как нарочно преследуют неудачи. «Новь», в которой д<олжен> б<ыл> появиться мой рассказ и стихи, распалась – все редактора перессорились. Прикладываю все старания, чтобы их примирить, но тщетно. Жаль, всё же какое-то дело налаживалось, мог бы выйти со временем хороший журнал. Здесь в Варшаве у меня неприятности служебные и личные. Не за что ухватиться, почва уходит из-под ног. И сознаешь, что так вот в ненужном и напрасно уходит время, уходит жизнь. Прочел еще в рукописи Вашу последнюю статью (о Толстом)^[367]. Живо она припомнила тот Толстовский воздух, особый кислородистый, которым веяло и на меня когда-то от его книг. Я это прошел тоже, но иначе – не через него увидел весь свет, но и его узнал в том свете, в котором жил в своей юности. Перечитывал, а не читал, радуясь, что и по-русски совсем недавно написано вечное.

Жена просит передать Вам поклон. Мы часто вспоминаем о Вас.

Искренне Ваш Л. Гомолицкий.

Сейчас получил длинное письмо от редактора Нови, Павла Мих<айловича> Иртеля, в котором он рассказывает всю историю с журналом. Просит меня, между прочим, передать и Вам в Прагу в «Скит» (связь они имели через Андреева)^[368] все свои огорчения. Иртель скрывал от всех, а издавал-то «Н<овь>» на свои средства и неоднократно из-за этого имел неприятности по службе – эстонцы косо смотрели. Новый номер д<олжен> б<ыл> выйти на средства Ком<итета> Дня Культуры. Спорный материал через К.Д.К. не прошел (были тому и полит<ические> и эстетич<еские> причины), всё же винят его, ушли из редакции, взяв обратно материал, когда уже номер печатается. Трудно издали разобрать, кто прав. Все, как всегда, нетерпимы, а дело распалось. «Н<овь>» всё же И<ртель> выпустит^[369].