Тепло на печке ест известку, растет темнеет и молчит. К его прислушиваюсь росту и ущерблению свечи. Свечи – моей! сей! перстной!– жизни: дохнуть – и залетейский сон приускорен, из ночи брызнет: лëт света летой окружен. Но не дышу, длю тайну, мыслю, спешу представить жизнь, и вот – сей памятник! слова и числа! пред взором мысленным встает. Небесной лирности послушен, – писаний древности семь струн! – будя перстом их строй воздушный, искал ответный в перстном строй. Мне мне был дан дар слов прелестный, яд мысленный словесных жал. Покорен лирности небесной, я древность-только-отражал. Мой дух тому тысячелетья в навершии дышал веков. И должен будущим воспеть я сей пир стихий, сей круг венков.