Что касается самого запрещения «Leipziger Allgemeine Zeitung», то мы уже высказали наш взгляд. Мы не оспариваем и не считаем простой выдумкой все те недостатки, которые вменяются в вину «Leipziger Allgemeine Zeitung». Но мы утверждаем, что это – недостатки, которые вытекают из самой сущности народной прессы
; с ними, следовательно, надо мириться как с болезнями роста, если только вообще люди готовы мириться с самим этим ростом.«Leipziger Allgemeine Zeitung» не есть вся
немецкая народная пресса, но она необходимая составная часть её. Различные элементы, образующие в своей совокупности существо народной прессы, должны, при нормальном развитии её, – сначала каждый в отдельности, – выявить свои особенности. Весь организм народной прессы распадается, таким образом, на целый ряд различных газет с различными, взаимно друг друга дополняющими характерными особенностями, так что если в одной, например, преобладают интересы политической науки, то в другой – интересы политической практики, если в одной преобладает интерес к новым мыслям, то в другой – к новым фактам. Только при том условии, что элементы народной прессы получают возможность беспрепятственного, самостоятельного и одностороннего развития и обособляются в отдельные органы, – только при этом условии может образоваться действительно «хорошая» народная пресса, т.е. такая народная пресса, которая гармонически соединяет в себе все истинные моменты народного духа. Тогда в каждой газете всецело будет воплощён истинный нравственный дух, как в каждом лепестке розы воплощается её аромат и её душа. Но чтобы пресса могла выполнить своё назначение, необходимо прежде всего ничего не предписывать ей извне, необходимо признать за ней то, чтò мы признаём даже за растением, а именно: признать, что она имеет свои внутренние законы, которых она не может и не должна по произволу лишаться.Хорошая и дурная пресса
Кёльн
, 5 января. Мы уже кое-что слышали in abstracto[60] о разнице между «хорошей» и «дурной» прессой. Покажем эту разницу, наконец, на конкретном примере.«Elberfelder Zeitung»{74}
в номере от 5 января, в статье, помеченной «Эльберфельд», сама характеризует себя как «хорошую прессу». «Elberfelder Zeitung» в номере от 5 января приводит следующее сообщение:«Берлин
, 30 декабря. Запрещение „Leipziger Allgemeine Zeitung“ произвело здесь в общем незначительное впечатление».Напротив, «Düsseldorfer Zeitung»{75}
, в согласии с «Rheinische Zeitung», сообщает:«Берлин
, 1 января. Безусловное запрещение „Leipziger Allgemeine Zeitung“ вызывает здесь величайшую сенсацию, так как берлинцы её очень охотно читали» и т.д.Какая же пресса – «хорошая» или «дурная» – является «истинной
» прессой? Кто же изображает действительность так, как она есть, а кто – как хотелось бы её видеть? Кто выражает общественное мнение, а кто искажает его? Кто, следовательно, заслуживает доверия государства?Объяснение, которое даёт «Kölnische Zeitung», нас мало удовлетворяет. В своём ответе на наше замечание по поводу «почти ликующего тона» её сообщения о запрещении «Leipziger Allgemeine Zeitung» она касается не только части, относящейся к числам
, но вдобавок ещё и опечатки. «Kölnische Zeitung» сама знает, что в фразе: «загадка разрешается простым установлением того факта, что известие о запрещении „Leipziger Allgemeine Zeitung“ получилось со здешней почтой 31 декабря», должно стоять – и только из-за опечатки не стоит – «30 декабря». Именно 30 декабря в полдень, – мы можем это в случае необходимости доказать, – «Rheinische Zeitung», а следовательно также и «Kölnische Zeitung», получила это известие через здешнюю почту.Ответ на нападение одной «умеренной» газеты
{76}