Сочинения. Том 1

Одновременно среди рабочих на мануфактуре продолжается та вражда против директора, которая впервые явно сказалась в жалобе относительно захвата сада, принадлежащего мануфактуре. То рабочие подают новую жалобу, что директор несправедливо расценивает сработанные вещи и что сам он неспособен вести такое дело; то Камуссу его начальство рекомендует не обращать внимания на незначительные неприятности, если они «не производят скандала» [354], и т. п. Но все это сказывается в не особенно заметных размерах. Хотя работа уже велась, но, конечно, на первом плане стояли не те или иные инциденты, связанные с работой, а ничтожная покупательная сила ассигнаций, которыми платили рабочим за работу. На просьбу хоть немного прислать звонкой монеты последовал отказ, «так как потребности республики не позволяют» этого [355]; что же касается до поданной ими жалобы на директора, то администрация департамента произвела по поручению министра целое расследование, всецело оправдавшее Камусса в глазах его начальства; по крайней мере замечание (по-видимому, Bureau des arts) по поводу этого дела гласит: «Существует несколько смутьянов (quelques brouillons) на этой мануфактуре; надлежит, чтобы восстановить порядок и субординацию, уполномочить гражданина Камусса уволить рабочих, которые будут уклоняться от своего долга» [356]. Вообще весьма характерно в этом деле именно отношение властей к рабочим. Рабочие жалуются на неспособность своего директора и на несправедливое отношение к расценке их труда. Администрация же департамента находит, что «единственный упрек, который можно сделать директору, — это в слишком большой мягкости относительно рабочих, часть которых на него теперь нападает только потому, быть может, что он недостаточно заставляет себя бояться».

Администраторы, производя расследование, собрали рабочих, и «²/₅ рабочих» высказались с похвалой о своем директоре, а двое из числа подписавшихся объявили, что подписали только по просьбе остальных. В действительности жалобы рабочих даже при явно враждебном к ним отношении властей этими же властями косвенно подтвердились.

Так, рабочие жалуются [357] на неумелость и бездарность Камусса как художника и мастера в изделии тканых шпалер; администраторы замечают в своем докладе министру: «… мы думаем, сверх того, что на гражданина Камусса не следует главным образом смотреть как на великого художника или совершенного tapissier», но, по их мнению, он удовлетворителен в своем ремесле.

Далее рабочие жалуются на хранителя магазина (garde-magasin) [358], и, по мнению администраторов, его действительно необходимо сменить и т. п. На главный пункт жалобы (несправедливая расценка работы, что было особенно важно ввиду того, что и плата была не поденная, а поштучная) Камусс представил лишь голословное отрицание. Министр внутренних дел, ознакомившись с докладом администрации, написал Камуссу письмо [359], в котором мы читаем: «Наверное, существуют между рабочими несколько индивидуумов, цель которых — нарушать добрый порядок, составляющий основу процветания всех учреждений». Но как быть с ними, принимая во внимание, что ведь только «артисты», наилучшие рабочие, и остались на мануфактуре после пережитого ею экономического кризиса? Министр Директории не имеет на этот счет никаких колебаний: «Каковы бы ни были, впрочем, таланты этих индивидуумов, их присутствие на национальной фабрике может быть только бесконечно вредно, и я решительно поручаю вам удалить из мастерских республики всех тех, чье поведение или слова не будут прямо клониться к поддержанию гармонии (… tous ceux dont la conduite ou les propos ne tendroient pas directement au maintien de l’harmonie)». Министр считает необходимым закончить самым энергичным образом происшедший инцидент. «Извольте, — пишет он в конце Камуссу, — прочесть мое письмо всем рабочим в сборе со всех мастерских, которые составляют мануфактуру, и напомните им, что только те суть истиные друзья Республики, которые дорожат порядком и спокойствием».