Сочинения. Том 1. Эта странная жизнь. Искатели

Тонкое лицо Виктора порозовело. Из-под длинных ресниц влажно блестели черные глаза.

«А ведь красив, чертяка, – умиленно думал Андрей, – как хорошо. И дружба, и опять эти споры, как хорошо!»

Слегка захмелев, Виктор рассказывал о своей работе. Он говорил проникновенно и доверительно:

– …Славно быть руководителем, понимаешь, Андрей, всякую минуту чувствуешь свою полезность на земле. Многие боятся ответственности – вздор! Мне смешно смотреть на таких. Люди доверяют тебе. Без тебя дело не идет. Принимай решение… Ты один-разъединственный можешь его принять. У тебя все ключи и секреты… Приходится быть энциклопедистом. Решай мгновенно. Тут и строительные дела, всякие фундаменты, опоры, и новые топки надо устанавливать, и плохой торф привезли…

«Как это интересно, как интересно», – думал Андрей.

– А за всеми этими котлами – люди, характеры. Кому нужно денег побольше заработать – идеалами сыт не будешь. Кто завидует, кто подсиживает приятеля. Кое-кто берет взятки – да, да, совсем как у Чехова. И это еще встречается. Сплетничают. Знаешь – каждый доволен своим умом, и никто не доволен своим положением. Или вот тебе снабженец: достает он только то, что трудно достать, а не то, что нужно… Или вот толковый инженер, а зашибает водку, – как доверишь ему работу на высоком напряжении? Разбирайся во всей этой путанице. Учитывай каждое слово, взгляд, а то завтра посыплются на тебя заявления в райком, горком. Ответственный работник – следовательно, отвечай за все головой и партбилетом. Ох, дружище, это и психология, и техника, и еще тысяча наук. И змеей будь, и львом, и двутавровой балкой…

– А знаете, ребята, – улыбнулся Андрей, – страшно представить, как это я начну. Вот я сегодня пришел в первый раз, чувствую: все – против. Шутка сказать – пятьдесят человек в лаборатории. Начальником-то я никогда не был.

Лиза поскучнела, и Андрей почувствовал себя в чем-то виноватым.

– Начальством быстро научишься быть, – сказала Лиза. – Наука нехитрая. Консультант у тебя опытный, – она кивнула в сторону Виктора.

– Ни один начальник в своей семье авторитетом не пользуется, – пошутил Виктор, закуривая.

Показалось Андрею или нет, что в голосе Виктора прозвучало скрытое раздражение?.. Поссорились они, что ли? Думать об этом не хотелось. А Виктор прав – жизнь сложна. Без всяких дамских завитушек. Много прекрасного, но есть и грязь. И Виктор, как видно, молодец…

Он преисполнился уважения к Виктору. Здорово вырос Виктор за эти годы. Чувствовался в нем умелый, любящий свое дело руководитель. Руководить – это наука…

У Андрея приятно кружилась голова; он говорил:

– Тебе, дружище, шагать до министра.

– И буду шагать, – соглашался Виктор. – Откуда же берутся министры? Ты только держись, Андрей, за меня. Никого не слушай.

Ноздри у Лизы раздулись, но она ничего не сказала.

Андрея все больше веселила покровительственная манера Виктора. Он и закуривал с особым шиком – пристукнет папиросой по изящному портсигару, небрежно отбросит обгорелую спичку, говорит негромко, неспешно. Уверен, что каждое его слово должны, не могут не слушать.

– А пусть его, – миролюбиво сказал Андрей. – Ты не сердись, Лизок, ему охота перед тобой покрасоваться. К тому же человек заслужил…

– Алкоголики вы, – засмеялась Лиза, – и хвастуны. Давайте лучше споем.

Они пели старые студенческие песни; слов толком никто не помнил; дурачась, выдумывали на ходу всякую чепуху. Хмельным, сочным баском Виктор заканчивал каждый куплет припевом:

Довольно, милый, попусту шататься,
Пора, пора за дело приниматься.

– Помнишь? – подмигивал Виктор, и они, хохоча, вспоминали историю с холодными пирожками, которые они подогревали на реостатах.

Улучив минуту, когда Виктор вышел из-за стола, Андрей, не глядя на Лизу, спросил:

– Послушай, правда… Рита приехала?

– Хочешь ее телефон? – Лиза написала на обрывке газеты номер и сунула Андрею в карман пиджака. Андрей вдруг притих, и разговор за столом с этой минуты уже не клеился.

Прощаясь, Лиза крепко стиснула ему руку:

– Ты теперь будешь часто заходить к нам, да?

Уже на лестнице, вспоминая ее голос, вспыхивающие глаза, он понял, что это была не обычная вежливость, а настоятельная и почему-то тревожная просьба.

Укладываясь спать, Виктор сказал Лизе:

– Жалко мне его. Потерял столько лет, а пришел к тому, с чего я начинал. И даже рассказать о себе толком не может. Засушила его учеба.

Ему хотелось, чтобы Лиза почувствовала, поняла, какую он взваливает на себя обузу с этой опекой над Андреем, и тогда он сказал бы ей о законах дружбы, о том, что он все-таки любит Андрея… Но Лиза ничего не ответила. Она лежала к Виктору спиной, и по ее дыханию нельзя было понять, спит она или нет.

Глава третья