Сочинения. Том 1. Эта странная жизнь. Искатели

Встреча с Борисом Зиновьичем происходила в конторке дежурного техника. Сколоченному из одних костей Борису Зиновьичу можно было дать и тридцать пять, и пятьдесят лет. С Кривицким у них существовали своеобразные отношения. Подобно многим сотрудникам Энергосистемы, они разговаривали чаще, чем виделись. Поэтому, встречаясь, они любили поболтать о таких вещах, о которых по телефону не скажешь. Оба они работали в системе давно, оба были остры на язык и понимали друг друга с полуслова. Несмотря на скверный характер, Кривицкий на каждой станции имел таких друзей.

Борис Зиновьич подал Андрею твердую, как щепа, руку:

– Слыхали, слыхали. Давно пора нам своих ученых заиметь.

– Какие там ученые! – отмахнулся Андрей не без досады. – Видите, пришел к вам с поклоном.

– Следовательно, считаете за унижение. Та-ак. – Борис Зиновьич поправил под спецовкой черный затрепанный галстук. – А вот академик Костинов Яков Сергеевич постоянно советуется с нами. Не стыдится. В книге своей так и написал: благодарю за помощь техников таких-то.

Он обиженно замолчал, а Андрей подумал: «И поделом, правильно меня раскусил. Ох, и скотина же я!»

Плохо было, что не мог заставить себя сказать такие вещи вслух, и от этого злился и еще упрямей морщил переносицу и стучал пальцами по столу.

Кривицкий, как ни странно, накинулся на Бориса Зиновьича: нечего сказать, культурная станция – гостей встречают попреками.

Борис Зиновьич расстелил схему генератора. Отголоски обиды еще звучали в его витиеватом предисловии: мы люди неученые, провинция, рассуждаем без интегралов.

– Никак нашел? – быстро спросил Кривицкий. – По носу вижу, что нашел.

Борис Зиновьич осторожно покосился на Андрея:

– Признаться, набрел на одну мыслишку.

«Мыслишка» поразила Андрея – до чего просто! Потом он бурно обрадовался, потом с горечью подумал о себе: тупица! Потом, расспросив Бориса Зиновьича, успокоился. Цоколь контрольной лампочки в цепи возбуждения! Найти здесь причину толчков нагрузки мог только человек, который годами работает с этим генератором, хранит в памяти все его капризы.

Борис Зиновьич окончательных выводов не делал:

– Мне трудно судить. Вроде бы и так, а кто его знает – теоретически, может, и неверно.

Он настороженно следил за Андреем – вдруг этот самоуверенный парень высмеет все его теории?

Другой на месте Лобанова давно бы заметил его смущение, но Андрея целиком поглотила схема, вычерченная техником, – бывают же на свете люди, которым схема может доставить не меньшее наслаждение, чем картина художника. В этой корявой схеме присутствовало то, чего не добиться никаким образованием, – удивительно верное чутье.

– Честное слово, я вам завидую, – признался Андрей.

Борис Зиновьич мгновенно вспотел.

– Мне осциллограммы Кривицкого помогли. Они выявили гармоники периодического процесса… – Он варварски щеголял техническими терминами: и мы, мол, не лыком шиты! Говорил он сердито, не желая показать, насколько ему была приятна похвала этого мальчишки.

– Начинаются комплименты, – сказал Кривицкий, – а дело будет стоять.

Андрей принялся быстро чертить.

– Давайте тут же переключим генератор на другой возбудитель и проверим.

Заглянув через его плечо, Борис Зиновьич в ужасе выхватил у Андрея карандаш:

– Что вы делаете! Мы же так погасим абонентов. Вот как надо. С вами тут недолго аварию натворить…

Уточнив программу испытаний, Кривицкий и Борис Зиновьич отправились «утрясать» ее с диспетчером. Андрей вышел в машинный зал.

Поднимаясь на пульт, Кривицкий сказал Борису Зиновьичу:

– Горячий больно. И молод, с людьми не умеет ладить.

– И нечего об этом тревожиться, – неожиданно возразил ему Борис Зиновьич. – Специалистов ладить у нас и без него хватает.

Машинный зал встретил Андрея блеском стен, выложенных белым изразцом. Лакированные, словно потные, громадные машины выталкивали волны теплого воздуха. Как будто они жарко и шумно дышали в своем неустанном беге.

Навстречу Андрею шла группа людей. Впереди в синей спецовке – Виктор Потапенко.

– Ты чего сюда явился? – спросил он, здороваясь с Андреем, и тут же, не дослушав, представил своим спутникам.

– Мой однокашник, новый начальник лаборатории. Прошу любить. Ну как? – спросил он у Андрея, широко, по-хозяйски обводя зал рукой. – Нравится? К лету все цветами засадим!

На ходу Виктор оглядывал приборы, пробовал рукой нагрев машин; приложив ухо, слушал ход новой турбины. От его взгляда ничто не ускользало.

– Почему до сих пор маслоподачу не привели в порядок? – обрушился он на сопровождающих. – Вы мне бросьте, думали – не замечу? Ишь, замаскировали!

С машинистами он здоровался за руку, знал их по имени-отчеству, с каждым у него происходил краткий, но свой разговор.