Сочинения. Том 2

Сильной стороной врача-гиппократика была его способность внимательно наблюдать за пациентом и тщательно фиксировать результаты своих наблюдений. Эмпирический метод, таким образом, становился источником данных для двух видов обобщений: во-первых, представлений об анатомии, физиологии и общей патологии человека в целом и, во-вторых, понимания индивидуальных особенностей течения тех или иных заболеваний. Некоторые тексты «Корпуса Гиппократа» предлагают врачу алгоритм действий по наблюдению за пациентом и правильной трактовке наблюдаемых явлений. Для иллюстрации сказанного приведем один фрагмент из книги «О врачебном кабинете», являющейся своего рода инструкцией к началу осмотра пациента: «Исследуем сначала сходство и различие (со здоровым состоянием); самые значительные, самые легкие — те, которые всеми способами познаваемы, что может быть видимо, осязаемо и услышано; то, что можно заменить зрением, ощупыванием, слухом, носом, языком, умом; то, что может быть познаваемо всеми возможными средствами знания»[31]. Следующий отрывок из книги «Эпидемии» в качестве руководства к действию врача не теряет своего значения и в наши дни: «Надлежит подвергнуть исследованию тело: зрение, слух, обоняние, осязание, язык, соображение»[32]. Первые возможные визуальные признаки болезни, на которые, по мнению Гиппократа, врач должен был обращать внимание при встрече с больным, таковы: во-первых, цвет и вид лица пациента, во-вторых, поза больного, лежащего в своей постели, затем — движения его рук. Описание изменений черт лица больного, говорящих о приближении смерти, до сих пор именуемых «маской Гиппократа», представляет собой ярчайший пример осмысленной совокупности эмпирических наблюдений. Когда палец врача надавливает на припухлость, появляющуюся после лечения перелома, «опухоль на крайних частях отвердевает, и после надавливания пальцем краснота уничтожается, но скоро опять возвращается»; при отеках разного происхождения, «если ты надавишь пальцем в каком бы то ни было месте, ты там оставишь вдавление, и знак его — таков, как в тесте». При отсутствии термометра прикосновение к коже пациента помогало определить температуру его тела: так, в «Косских прогнозах» упоминаются больные, «не горячие при прикосновении». Наблюдая в прогностических и диагностических целях за испражнениями и выделениями больных, врач-гиппократик нюхал и при необходимости даже пробовал на вкус пот, кал, мочу, рвоту, мокроту, гной, а у женщин и вагинальные выделения. Перечень чувственных ощущений, к которым необходимо прибегать врачу в целях диагностики, дополняется в «Корпусе Гиппократа» упоминанием ума (νοῦς) или рассудка как способности к размышлению (λόγος). После всех возможных манипуляций врачу следовало обдумать и проанализировать результаты, полученные в ходе обследования, относясь к своим наблюдениям предельно критически: «Вот, сопоставляя эти как хорошие, так и дурные явления, должно делать предсказания, ибо таким образом всякий наилучше достигнет истины»[33].

Естественным ограничением возможностей синтеза клинической мысли для врачей-гиппократиков, конечно, являлось отсутствие целостной анатомо-физиологической системы. Самые детальные и внимательные наблюдения требовалось интерпретировать в соответствии с довольно туманными представлениями о невидимом внутреннем устройстве человеческого тела. Понятие относительности здоровья приводит к важной практической рекомендации: Гиппократ обосновывает необходимость учета состояния организма пациента при выборе лечения. Идея заключается в том, что врачебная ошибка тяжелее отражается на ослабленном болезнью пациенте, чем на организме, хорошо подготовленном к борьбе с недугом.

В «Корпусе Гиппократа» собраны описания большого количества диагностических признаков, не потерявших актуальности и для современного врача. Это обстоятельство, по нашему мнению, позволяет выявить фундаментальное отличие истории медицины от истории других естественных наук: факты свидетельствуют о значительной актуальности врачебного опыта протонаучного периода. В истории медицины следует очень осторожно применять логику скачкообразного развития, революций в познании — для нее в большей степени, чем, например, для физики, характерна преемственность знаний и опыта. Мы покажем это далее, разбирая вклад Платона и Аристотеля в формирование комплексной теоретико-практической системы Галена.

Врач-гиппократик был убежден в существовании законов природы, которые называл «необходимостью природы», однако порой смотрел на них с позиции детерминизма, а не телеологии: «…Когда же все это ничего не обнаруживает и природа добровольно не выпускает этого из своих рук, тогда медицина нашла пути необходимости, посредством которых природа вынуждена без ущерба раскрываться, через что людям, сведущим в искусстве, уже явным делается, что должно дальше делать»[34].