Сочинения. Том 2. Иду на грозу. Зубр

Встречаясь со взглядом Тулина, Крылов поспешно отводил глаза, как будто прикасаясь к высокому напряжению.

Тулин остановился перед зеркалом, поправил волосы и, глядя себе в глаза, сказал:

– Летел гусь в голове, а стал в хвосте. Не сегодня завтра мою тему прикроют.

– Кто прикроет?

Тулин с силой провел по щекам.

– Денисов? – спросил Крылов.

– Найдутся и без него.

– Что же делать?

Тулин обернулся, сунул руки в карманы.

– Что делать? Кто виноват? Любимые вопросы русской интеллигенции. – Он пружинисто прошелся, отшвырнул ногой стул. – Как идет работа у Дана?

Крылов рассказал. Неудача следовала за неудачей. Открылись новые сложности. Начальные предпосылки не оправдались. Кое-что удалось смоделировать, но в общем пока одни развалины. Правда, получены важные данные для понимания природы атмосферного электричества и разрядов в облаках, и если бы не Дан… Он не позволяет отвлекаться в сторону, гонит и гонит вперед.

Тулин сел на кушетку.

– Итак, в ближайшее время вы результатов не получите? Крылов пожал плечами:

– Где там! Обследователи навалились. Дана треплют, не дают покоя. И, как назло, у меня тоже ни черта не клеится. Меня все сносит на атмосферное электричество, я хотел с тобой посоветоваться: понимаешь, есть возможность и к механизму грозы подойти совсем с иного боку, чем вы, увязать в общую теорию, энергетически…

– Погоди. Значит, обследуют? Ну что ж, логично. Еще не то будет. Денисов его не оставит. Не оставит, пока не подомнет.

– Ты преувеличиваешь, – сказал Крылов. – Ведь Дан прав. А если и не прав… Нет, нет. В наше время так не бывает. Может быть, надо пойти куда-то, рассказать, я пойду.

– Уже ходили и говорили. Не такие, как ты, ходили. А им – пожалуйте, вот решение совещания. Так сказать, в открытом бою побит ваш Данкевич. А то, что критикуют его, ну что ж, нормально, науке нужна критика. И будь здоров. Приветик. Такая чертовщина, обалдеть можно.

Лицо его зябко съежилось, и Крылову стало не по себе не от слов Тулина, а оттого, что Тулин, его Тулин, может перед чем-то отступить.

– Твой Дан во всем виноват, – со злобой сказал Тулин. – Он все испортил. Зачем было их дразнить? Им только это и надо было. Они провоцируют, а он донкихотствует, губит нас, мостит им дорогу.

– Как ты можешь про Дана…

– Он глуп, глуп, – с каким-то исступленным злорадством повторял Тулин. – Краеугольный камень. Олимпиец. Кристаллическая решетка, а не человек.

Крылов страдальчески сморщился.

– Ну, это зря… Разве можно требовать от Дана какой-то дипломатии? Он мыслит другими категориями. А ты знаешь, как он мыслит. Это молния. Ему все можно простить.

– Кому нужна сейчас эта молния? Молнией задницы не согреешь. Все горит, пожар, а Дан наблюдает в телескоп…

– Не смей говорить о нем плохо! – закричал Крылов. Впервые он осмеливался кричать на Тулина, впервые он взбунтовался. – Как ты смеешь? Дан – святой человек, гений.

Тулин закинул ногу на ногу, успокоенно-холодно улыбнулся. – Да? Крылов оторопел.

– Что «да»?

– Барашек ты мой. Гении нынче получаются после смерти, а мы его при жизни сделали гением. Он возомнил и решил, что все может.

– Ничего подобного. Все это вздор. Вздор! – бормотал Крылов.

– Мой совет – оставь его, пока не поздно. Ты сам говорил, что успех и не брезжит. Дан занесся и взялся за непосильную задачу, из-за него ухлопаешь лучшие годы впустую. И, кроме того, помяни мое слово: вам нормально работать не дадут.

Крылов мучительно потирал лоб.

– Нет, ты нарочно пугаешь меня. Только это все вздор.

– Зачем же мне пугать тебя? Ты уже убедился, что я прав.

– Если бы Дан позволил, – сказал Крылов, – я бы… Понимаешь, пользуясь дановской теорией поля, можно рассмотреть природу грозы…

Тулин скучливо отмахнулся – непрактично, уязвимо с точки зрения результатов.

– Такой темой можно заняться и лет через пять, – сказал он. – Держись-ка ты лучше за землю, парень.

И он так выразительно оглядел круглую, курносую физиономию Крылова, что тот покраснел.

– Я и не рассчитываю… Ну, не получится, зато как интересно! Кто-то ведь должен начать. – Крылов помолчал. – Тебе-то хорошо рассуждать.

– Мне хорошо, – сказал Тулин. – Между прочим, мой шеф решил сдаться Денисову на милость.

Крылов поднял голову. Глаза Тулина были стеклянны.

– И я с ним, – сказал Тулин. – Бухнемся в ноженьки. Владейте нами. Мы перебежчики. Ему сейчас перебежчики нужны. Самый момент.

– Не юродствуй.

– Денисов, конечно, облобызает нас.

– Зачем вам это?

– Работу спасать надо. Работу, понятно? Мой шеф здраво рассуждает: хоть черту душу заложить, лишь бы дело делать. По-твоему, лучше слезы точить, жалобы писать? Нет, голубок, перед такими, как Денисов, нечего стесняться. С ними надо бороться их же методами. Нечего брезговать. Притвориться? Пожалуйста! Врать? Готов! На все готов. Потом успею руки помыть.

– Что ж это тебе даст?