Сочинения (Том 3)

Летопись вышла из рук духовенства; это обстоятельство, разумеется, сильнее всего должно было определить ее характер. Летописец - духовное лицо, ищет в описываемых им событиях религиозно-нравственного смысла, предлагает читателям свой труд как религиозно-нравственное поучение; отсюда высокое религиозное значение этого труда в глазах летописца и в глазах всех современников его; Сильвестр в своей приписке говорит, что он написал летописец, надеясь принять милость от бога, следовательно написание летописи считалось подвигом религиозным, угодным богу. Говоря в начале о событиях древней языческой истории, летописец удерживается от благочестивых наставлений и размышлений: поступки людей, неведущих закона божия, не представляют ему приличного к тому случая.

Только с рассказа об Ольге-христианке начинаются благочестивые размышления и поучения; непослушание язычника Святослава святой матери подает первый к тому повод: "Он же не послуша матери, творяще норовы поганьские, не ведый, аще кто матере не послушает, в беду впадаеть; яко же рече: аще кто отца, ли матере не послушаеть, смертью да умреть". Таким образом, бедственная кончина Святослава представляется следствием его непослушания матери. Смерть св. Ольги доставляет повод к другому размышлению о славе и блаженстве праведников. Потом не встречаем благочестивых размышлений до рассказа о предательстве Блуда: "О, злая лесть человечьска! Се есть съвет зол, иже свещевають на кровопролитья; то суть неистовии, иже приемше от князя или от господина своего честь, ли дары ти мыслять о главе князя своего на погубленье, горьше суть бесов таковии".

Святополк Окаянный с самого рассказа о зачатии его подвергается уже нареканию, предсказывается в нем будущий злодей: "От греховынаго бо корени зол плод бывает". Противоположность Владимира-язычника и Владимира-христианина также подает повод к поучению; смерть двух варягов-христиан не могла остаться без благочестивого размышления о преждевременной радости дьявола, который не предвидел скорого торжества истинной веры. При известии о начале книжного учения летописец обнаруживает сильную радость и прославляет бога за неизреченную милость его. "Сим же раздаяном на ученье книгам, събысться пророчество на Рустьей земли, глаголющее: во оны днии услышать глусии словеса книжная, и ясен будеть язык гугнивых. Се бо не беша преди слышали словесе книжнаго, но по божью строю, и по милости своей помилова бог, яко же рече пророк: помилую, его же аще помилую" и проч. За известием о смерти Владимира следует похвала этому князю, из которой узнаем, что во времена летописца Владимир не был еще причтен к лику святых: "Дивно же есть се, колико добра створил Русьтей земли, крестив ю. Мы же христиане суще, не въздаем почестья противу онаго възданью. Аще бы он не крестил бы нас, то ныне были быхом в прельсти дьяволи, яко же и прородители наши погынуша. Да аще быхом имели потщанье и мольбы приносили богу зань, в день преставленья его, и видя бы бог тщанье наше к нему, прославил бы и: нам бо достоить зань бога молити, понеже тем бога познахом". Мы уже прежде упоминали о похвале книжному учению, внесенной в летопись по поводу известия о ревности князя Ярослава к нему.

По смерти Ярослава явления, стоящие на первом плане в летописи, суть отношения княжеские, усобицы и потом нашествия степных варваров, половцев. Понятно, что летописец вместе со всеми современниками видит в усобицах главное зло и сильно против них вооружается. Летописец смотрит на усобицу как на следствие дьявольского внушения, и нашествия иноплеменников, поражения от них суть наказания божий за грех усобицы: "Наводит бо бог по гневу своему иноплеменьникы на землю, и тако скрушенным им въспомянути к богу; усобная же рать бывает от соблажненья дьяволя". Мы видели, как часто князья преступали клятвы, данные друг другу, отчего и происходили усобцы; по двум основаниям, религиозному и политическому, летописец должен был сильно вооружиться против клятвопреступлений, которые вместе были крестопреступлениями, ибо клятвы запечатлевались целованием креста, Ярославичи целовали крест Всеславу полоцкому и тотчас же нарушили клятву, посадили Всеслава в тюрьму. Но Всеслав освободился из заключения вследствие изгнания Изяслава; по этому случаю летописец говорит:

"Се же бог яви силу крестную, понеже Изяслав целовав крест, и я и (Всеслава); тем же наведе бог поганыя, сего же яве избави крест честный, в день бо Въздвиженья Всеслав вздохнув рече: "О, кресте честный! понеже к тобе веровах, избави мя от рва сего". Бог же показа силу крестную на показанье земле Русьстей, да не преступают честного креста, целовавше его; аще ли преступить кто, то и зде прииметь казнь, и на придущем веце казнь вечную". Начало усобицы между Ярославичами, изгнание Изяслава меньшими братьями, преступление заповеди отцовской дает случай летописцу сказать грозное слово: "Въздвиже дьявол котору в братьи сей Ярославичах... Велий бо есть грех преступати заповедь отца своего: