Сочинения (Том 4)

мученик полкы, и воина великого Христова Георгия, и славнаго Димитрия, и великых князей тезоименитых Бориса и Глеба, в них же бе воевода свершеннаго полка небесных сил великый архистратиг Михаил: видеша погании полци двои воеводы, тресолнечныя полкы и пламенныя их стрелы, яже идуть на них; безбожнии же татарове от страха божия и от оружия христианьского падаху. Взнесе бог десницею великаго князя Димитрия Ивановича на победу иноплеменник. Безбожный же Мамай со страхом встрепетав" и проч. В пространном сказании говорится, что татары везде одолели; но что тут внезапный удар из засады свежих сил под начальством князя Владимира Андреевича и воеводы Волынского решил дело в пользу русских. Наконец, в третьем, по преимуществу поэтическом слове говорится также о поражении русских вначале, почему и первая часть сочинения является как жалость: "На том поле сильныи тучи ступишася, а из них часто сияли молыньи и загремели громы велицыи; то ти ступишася русские удальцы с погаными татарами за свою великую обиду, а в них сияли сильные доспехи злаченые, а гремели князи русские мечьми булатными о шеломы хиновские. А билися из утра до полудни в суботу на Рожество св.

богородицы. Не тури возгремели у Дунаю великаго на поле Куликове, и не тури побеждении у Дунаю великаго; но посечени князи руские и бояры и воеводы великаго князя Димитрея Ивановича, побеждены князи белозерстии от поганых татар, Феодор Семенович, да Семен Михайлович, да Тимофей Валуевич, да Андрей Серкиаович, да и Михайло Иванович и иная многая дружина Пересвета чернца, брянскаго боярина, на суженое место привели. Восплакашася все княгини и боярыни и вси воеводские жены о избиенных..." После этого плача жен автор переходит к похвале, к победе, и здесь, полусогласно с пространным сказанием, выставляет князя Владимира Андреевича, который увещевает брата, великого князя, наступить на татар, тот двигается - и победа одержана: "Того же дни в суботу на Рожество св. богородицы иссекша христиана поганые полки на поле Куликове, на реке Напряде; и нюкнув князь великый Владимир Андреевич гораздо, и скакаше в полцех поганых в татарских, а злаченным тым шеломом посвечивает, а скакаше со всем своим войским, и загремели мечьми булатными о шеломы хиновские. И восхвалит брата своего великаго князя Димитрея Ивановича: свои полки понужай... уже бо поганые татары поля поступают, а храбрую дружину у нас потеряли, а в трупи человечьи борзи кони не могут скочити, а в крови по колена бродят, а уже бо, брате, жалостно видети кровь крестьянская. И кн. вел. Димитрей Иванович рече своим боярам: братия бояра и воеводы и дети боярские! то ти ваши московские сладкие меды и великие места, туто добудете себе места и своим женам, туто, брате, стару помолодеть, а молодому чести добыть. И рече кн. вел. Димитрей Иванович: Господи боже мой! на тя уповах да не постыжуся в век, ни да посмиютмися враги моя; и помолися богу и пречистой его матери и всем святым его, и прослезися горько, и утер слезы. И тогда аки соколы борзо полетели. И поскакивает князь вел. Димитрей Иванович" и проч.

Таковы источники, которыми должен пользоваться историк при описании Куликовской битвы. В какое время составились эти сказания, мы не знаем; на одном списке пространного сказания означено, что оно составлено рязанцем, иереем Софронием: в одной летописи он назван Софонием рязанцем, брянским боярином; автор поэтического слова поминает рязанца Софония как своего предшественника в сочинении похвал великого князя Димитрия.

Нашествие Тохтамыша на Москву послужило также предметом особого сказания: "О Московском взятии от царя Тактамыша и о пленении земля Руськыя". Это сказание носит такой же характер, как и краткое сказание о Куликовской битве, но отличается от него большею простотою и обстоятельностию рассказа. Известия о Тамерлановом нашествии вошли в "Повесть преславнаго чудеси от иконы пречистыя богородицы, еже нарицается владимирская". Здесь говорится о Тамерлане, что он родился между заяицкими татарами, в Самаркандской стране, был простой, бедный человек, ремеслом кузнец, нравом хищник, ябедник и вор. В молодости украл он овцу, хозяин которой переломил ему за это ногу и бедро; но Тамерлан оковал себе ногу железом, отчего и был прозван Железным Хромцом, Темир-Аксаком. К выходу из русских владений побудил его сон, в котором явилась ему на воздухе жена в багряных ризах, воспрещавшая ему идти далее на Русскую землю. Особое сказание о битве русских под Рязанью с татарами внесено в летопись под заглавием Повести о Мустафе царевиче. Битва на Ворскле послужила предметом также особого сказания.