Сочинения. Том II. Энциклики. О святом Иоанне Креста. Молитвенные размышления. Речи и проповеди. Поэзия

Это особенно подтверждают события последних месяцев 1989-го и начала 90-х годов. Сами эти события и последовавшие за ними радикальные преобразования можно понять только лишь на фоне предшествовавших ситуаций, которые в известной степени стали конкретно осуществленным предсказанием Льва XIII и симптомами, все более тревожащими его преемников. В самом деле, Папа Лев XIII предвидел отрицательные последствия (со всеми их аспектами – политическими, социальными и экономическими) того общественного устройства, которое предлагал «социализм», представлявший тогда собой социальную философию и более или менее оформленное движение.

Нельзя не подивиться тому факту, что Папа начал с «социализма» критику тех подходов, какие предлагались для решения «рабочего вопроса», – когда тот еще не обозначился так, как это произошло позже в лице сильного и могущественного государства со всеми располагаемыми им ресурсами. И, однако, он дал точную оценку той опасности, какую таила для масс людей соблазнительная возможность решить – столь же просто, сколь и радикально – тогдашний рабочий вопрос. Точность этого диагноза видна особенно хорошо, если вдуматься, в каких страшно несправедливых условиях оказались тогда пролетарские массы стран, недавно начавших индустриализацию.

Надо здесь подчеркнуть две вещи: с одной стороны, исключительная проницательность Папы, позволившая ему увидеть во всей неприглядности истинное положение пролетариев: мужчин, женщин и детей; с другой стороны, не меньшая его способность к предвидению всего того зла, какое эта идея – поменять местами богатых и бедных – должна была принести, что в действительности привело к ухудшению положения тех, кому обещана была помощь. Лечение, выходит, оказалось хуже самой болезни. Определив природу социализма своего времени в подавлении частной собственности, Папа Лев XIII затронул саму суть проблемы.

Его слова заслуживают того, чтобы со всем вниманием перечитать их еще раз: «Чтобы преодолеть это зло (несправедливое распределение богатства и нищету пролетариев), социалисты подстрекают бедных к ненависти против богатых, предлагают уничтожить частную собственность и настаивают на том, чтобы личные владения превратились в общую собственность… но эта теория помимо того, что не решает проблему, приводит лишь к тому, что терпят ущерб сами рабочие; наконец, она несправедлива по многим причинам, поскольку извращает функции государства в отношении прав законных собственников и нарушает общественный порядок»³⁹. Нельзя было удачнее определить тот ущерб, какой нанес этого типа социализм как государственная система: известный позднее как «реальный социализм».

13. Развивая теперь мысль и ссылаясь также на то, что было сказано в энцикликах «Совершая труд» и «Забота о социальной действительности», необходимо добавить, что фундаментальная ошибка социализма носит антропологический характер. Действительно, социализм рассматривает отдельного человека как простой элемент, молекулу социального организма так, что благо индивидуума всецело подчиняется функционированию социально-экономического механизма. С другой стороны, социализм считает, что благо индивидуума можно достичь, не предоставляя ему самостоятельный выбор, это уникальное и исключительное принятие на себя ответственности перед лицом добра и зла. Человек, таким образом, приравнивается к совокупности общественных отношений, и вместе с тем исчезает понятие личности как независимого субъекта нравственных решений, который посредством их создает общественный порядок. Эта ошибочная концепция личности привела к деформации права, которое определяет сферу человеческой свободы, а также к отрицанию частной собственности. В самом деле, человек, лишенный всего того, что он может назвать «своим», как и возможности зарабатывать на жизнь по собственной инициативе, оказывается зависимым от общественного механизма и от тех, кто его контролирует, что чрезмерно осложняет признание им своего достоинства личности и препятствует созиданию подлинной человеческой общности.

Из христианской концепции личности, наоборот, обязательно вытекает справедливое видение общества. Согласно Rerum novarum и всему социальному учению Церкви, общественное измерение человека не исчерпывается в государстве, но реализуется в различных посреднических группах, начиная с семьи и вплоть до экономических, общественных, политических и культурных групп, которые, исходя из самой человеческой природы, обладают – неизменно в рамках общего блага – собственной самостоятельностью. Я назвал это «субъектностью» общества, которая, наряду с субъектностью индивидуума, была аннулирована «реальным социализмом»⁴⁰.