— Как он был одет?
— Темно-синяя шапка, темно-синий плащ, черные ботинки, черные перчатки… Шелковые!
— Одежда приличная или скверная?
— Все выглядело дешевым и было ужасно измято.
— Какой револьвер у него был?
Филлис Топлин опередила отца:
— Папа и Хильда называют это револьвером. Но это был пистолет тридцать восьмого калибра.
— Узнали бы вы этого человека, если бы увидели его?
— Да! — В этом они были единодушны.
— Я должен иметь подробный список всего, что он забрал, с точным и детальным описанием каждого предмета, ценой, которую вы за него заплатили, а также сведениями о том, где и приблизительно когда каждая вещь куплена.
Через полчаса список был готов.
— Вы знаете, в какой квартире проживает мисс Эвелет? — спросил я, протягивая руку за шляпой.
— Квартира семьсот два. Два этажа над нами.
Я поднялся наверх и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла девушка лет двадцати с небольшим; ее нос был заклеен пластырем. У нее были приятные карие глаза, темные волосы и спортивная фигура.
— Мисс Эвелет?
— Да. Я из страхового общества, в котором были застрахованы драгоценности семьи Топлинов. Собираю информацию, касающуюся нападения.
Она коснулась своего заклеенного носа и меланхолично улыбнулась.
— Это часть информации, которую я могу вам предоставить.
— Как это произошло?
— Это наказание за то, что я женщина. Забыла, что надлежит присматривать за своим носом. Но вас интересует, видимо, то, что я могу сказать об этом хулигане? Так вот, вчера я услышала звонок примерно за две минуты до девяти. Как только я открыла дверь, он приставил пистолет к моей груди и скомандовал: «В квартиру, малютка!» Я не колебалась, впустила его моментально, а он захлопнул за собой дверь ногой. «Где здесь пожарная лестница?» — спросил он. Из моих окон нельзя выйти ни на одну пожарную лестницу, сказала я ему, но он мне не поверил на слово. Толкал меня перед собой к каждому окну по очереди, но лестницы, конечно, не обнаружил. Начал на меня злиться, как будто в этом была моя вина. Мне надоели прозвища, которыми он меня забрасывал; а выглядел он таким сморчком, что я подумала, что мне удастся его обезвредить. Ну что ж, оказалось, что, несмотря ни на что, самец в природе всегда берет верх. Попросту говоря, он трахнул меня по носу и оставил там, где
— Как вы полагаете, сколько времени прошло с того момента, когда он вас оглушил, до того, как вы выбежали на лестничную площадку?
— Ну… может, пять минут. А может, меньше.
— Как выглядел бандит?
— Маленький, ниже меня. С двухдневной светлой щетиной на лице. В потертом темно-синем плаще и черных перчатках из материи.
— Сколько ему могло быть лет?
— Молодой. Щетина у него была редкая, неровная… и лицо мальчишеское.
— Вы не заметили цвет глаз?
— Голубые. Пряди волос, торчавшие из-под шапки, были светлые, почти белые.
— А какой у него был голос?
— Низкий, бас. Хотя он мог, разумеется, голос изменить.
— Вы узнали бы его, если бы увидели?
— Ну разумеется! — Она осторожно прикоснулась пальцем к своему заклеенному носу. — Если не я, то мой нос унюхает его за милю.
Выйдя из квартиры мисс Эвелет, я съехал на лифте на первый этаж к дежурке, где застал смотрителя Макбирни с женой. Она была костлявая маленькая женщина, со сжатыми губами и острым носом мегеры; он — высокий и плечистый, с рыжими волосами и усами, красным лицом и веселыми водянисто-голубыми глазами. Парень выглядел добродушным увальнем. Цедя слова, он начал рассказывать о нападении:
— Я как раз сменил прокладку на четвертом этаже, когда услышал выстрел. Вышел посмотреть, что происходит, и оказался возле двери Топлинов именно тогда, когда этот оттуда вылетел. Мы увидели друг друга, и он тут же прицелился в меня из своей пукалки. Но и я не такой дурак, чтобы пробовать какие-нибудь штучки, я только прикрыл голову и дал деру, чтобы он в меня не попал. Я слышал, как он мчится наверх, поднял голову и увидел, как он свернул с пятого этажа на шестой. Я не гнался за ним. У меня не было никакого оружия, и я думал, что мы и так его достанем.