Сочинения в 3-х тт. Том 2

Небо посерело. Нунен, Ник и я остановились у входа в слесарную мастерскую через дорогу от притона.

Притон был погружен во мрак, окна верхних этажей голые, витрина и дверь табачного магазина зашторены.

— Надо все-таки дать Сиплому шанс, — сказал Нунен. — Он ведь парень неплохой. Но мне с ним говорить без толку. Меня он никогда не жаловал. — Шеф взглянул на меня.

Я промолчал.

— Может, ты попробуешь, а? — спросил он.

— Отчего ж не попробовать.

— Вот спасибо. Очень уважишь. Посмотрим, — может, тебе удастся уговорить его не сопротивляться. Сам знаешь, что в таких случаях говорят: для твоей же, мол, пользы делается — что-нибудь в этом роде.

— Ладно, — сказал я и пошел через улицу к табачному магазину, изо всех сил размахивая руками, чтобы видно было, что они пусты. Рассвет еле брезжил. Казалось, улица плавает в дыму. Шаги по тротуару отдавались гулким эхом. Я остановился перед застекленной дверью и точно в зеркале увидел, как по противоположной стороне улицы крадутся двое. Мой стук остался без ответа. Я постучал сильнее, а затем дернул за ручку.

— Проваливай, пока цел! — посоветовали мне изнутри. Голос был приглушенный, но не сиплый. Значит, не Сиплый.

— Мне надо поговорить с Тейлером, — сказал я.

— Если приспичило поговорить, ступай к своему толстобрюхому хозяину.

— Нунен тут ни при чем. Тейлер меня сейчас слышит?

Последовала пауза, а затем приглушенный голос произнес: — Да.

— Я — сотрудник агентства «Континенталь». Нунен шьет тебе дело. Если не веришь, спроси Дину Брэнд. Удели мне пять минут. С Нуненом я связался, чтобы вывести его на чистую воду. Я один. Если хочешь — могу выбросить пушку. Впусти меня.

Я стал ждать. Все зависело от того, передала ему Дина о нашем с ней разговоре или нет. Ждать пришлось долго.

— Когда откроем, входи быстрей. И без глупостей! — приказал приглушенный голос.

— Договорились.

Щелкнула задвижка, и я скользнул внутрь. В ту же секунду с противоположной стороны улицы загремели выстрелы. На пол посыпалось стекло. Кто-то подставил мне ножку. Со страху я видел и соображал так, будто у меня по крайней мере три головы и полдюжины глаз. Я попал в переплет. И все из-за Нунена. Теперь эти пташки наверняка решат, что я с ним заодно. Я рухнул на пол и перевернулся на живот лицом к двери. Пистолет у меня был в руке.

К табачному магазину приближался Верзила Ник и палил в нас сразу из двух стволов. Я уперся локтем в пол. В дверном проеме показался Ник. Я спустил курок. Ник перестал стрелять. Он прижал оба пистолета к груди и рухнул на тротуар.

Кто-то схватил меня сзади за ноги и потащил в глубь помещения. Я поехал, скребя подбородком по полу. Дверь захлопнулась. Какой-то умник сказал:

— А они тебя не больно-то любят.

— Я тут ни при чем! — воскликнул я, стараясь перекричать грохот выстрелов, и сел на полу.

Стрельба стихла. Дверь и занавески на окнах были как решето. В темноте раздался хриплый шепот:

— Лиса, ты и Ребро остаются внизу, на стреме! Остальные — наверх!

Мы прошли через магазин, вышли в коридор и поднялись по крытой ковром лестнице на второй этаж, в комнату, где находился обтянутый зеленым сукном стол для игры в кости. Комната была маленькая, без окон. Горел свет.

Нас было пятеро. Тейлер сел и закурил. Это был маленький, смуглый молодой человек, с приторной опереточной физиономией, с которой, впрочем, никак не вязались тонкие губы и волевой рот. На диване развалился, пуская дым в потолок, тощий блондин лет двадцати в шерстяном костюме. Еще один блондин, такой же молодой, но пополнее, стоял у стола и поправлял ярко-красный галстук и пышную шевелюру. Со скучающим видом, мурлыкая «Розовые щечки», взад-вперед расхаживал по комнате тридцатилетний субъект с худым лицом, вялым ртом и почти полным отсутствием подбородка.

Я сел на стул рядом с Тейлером.

— Долго Нунен будет дурака валять? — поинтересовался он. В его хриплом, свистящем шепоте ощущалось полное равнодушие.

— Он хочет тебя взять, — ответил я. — И не отступится.

Тонкие губы владельца игорного притона скривились в презрительной улыбке.

— Он должен понимать, что меня оправдают за отсутствием состава преступления.

— А он и не собирается ничего доказывать на суде.

— Как так?

— Тебя прикончат при сопротивлении или при попытке к бегству. Судить будет некого.

— Что-то он к старости совсем несговорчив стал. — На тонких губах опять заиграла улыбка. Сиплый явно не верил, что от толстяка может исходить смертельная угроза. — Он уже не первый раз собирается меня прикончить. И все за дело. А что он имеет против тебя?

— Подозревает, что я ему буду мешать.

— Плохо. А вот Дина говорит, ты отличный парень, вот только чересчур прижимистый.

— Мы с ней отлично пообщались. Скажи, что ты знаешь об убийстве Дональда Уилсона?

— Его жена пристрелила.

— Ты ее видел?

— Конечно. Через секунду после убийства — с пистолетом в руке.

— Не пудри мне мозги — тебе это невыгодно, — сказал я. — Что ты там придумал, мне неизвестно. Быть может, на суде тебе и поверили бы, но до суда ты не дотянешь, не рассчитывай. Если уж попадешь к Нунену в лапы, тебе не жить. Расскажи все как было — мне для дела надо.