Сочинения в 3-х тт. Том 2

Полицейские ушли. Я перенес вещи в другой, более безопасный номер, переоделся и отправился на Харрикен-стрит, на свидание с Сиплым.

* * *

Дверь мне открыла Дина Брэнд. Ее полные, чувственные губы на этот раз были накрашены ровно, но русые волосы так же плохо расчесаны, пробор неровный, а оранжевое шелковое платье в пятнах.

— Тебя еще не убили? — удивилась она. — А ты живучий. Заходи.

Мы вошли в захламленную гостиную. Дэн Рольф и Макс Тейлер играли в карты. Рольф кивнул, а Тейлер привстал и пожал мне руку.

— Говорят, ты объявил Берсвиллу войну, — просипел он.

— Я тут ни при чем. У меня есть клиент, который хочет проветрить этот нужник.

— Не хочет, а хотел, — поправил меня Сиплый, когда мы сели за стол. — Делать тебе больше нечего.

Тут я произнес целую речь:

— Видишь ли, мне не нравится, как Берсвилл со мной обошелся, а сейчас я могу взять реванш. Насколько я понимаю, ты)пять вернулся в шайку, снова ходишь с ними в обнимку, все обиды побоку, верно? Ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое. Было время, когда и я хотел того же. Если бы меня оставили в покое, я, быть может, ехал бы сейчас назад, в Сан-Франциско. Но меня в покое не оставляют. Взять хотя бы толстяка Нунена. За два дня он дважды пытался меня прикончить. Не слишком ли часто? А теперь настала моя очередь за ним поохотиться, и в этом удовольствии я себе отказать не могу. Пришло время собирать берсвиллскую жатву. Этим-то я и займусь.

— Если останешься жив, — заметил Сиплый.

— Естественно, — согласился я. — Сегодня утром, например, я вычитал в газете, что какой-то парень ел в постели эклер с шоколадным кремом, подавился и помер.

— Хорошая история, — вставила Дина Брэнд, развалившись в кресле, — только в сегодняшней газете ничего такого нет. — Она закурила и швырнула спичку за диван.

Чахоточный собрал разбросанные по столу карты и стал их бесцельно тасовать.

— Уилсон хочет, чтобы ты взял себе эти десять тысяч, — нахмурившись, сказал Тейлер. — Чего ты упрямишься?

— Склочный у меня нрав, вот беда, — сказал я. — Терпеть не могу, когда людей убивают.

— Смотри, сыграешь в ящик. Я-то против тебя ничего не имею. Ты Нунена от меня отвадил. Поэтому и говорю: плюнь и возвращайся во Фриско.

— И я против тебя ничего не имею, — сказал я. — Поэтому и говорю: порви с ними. Один раз они уже тебя обманули. И еще обманут. И потом, они плохо кончат. Выходи из игры, пока не поздно.

— За меня не бойся, — сказал он. — Я себя в обиду не дам.

— Охотно верю. Но ведь ты же сам знаешь: долго они все равно не протянут. Ты уже сливки снял — пора и когти рвать.

— Парень ты не промах, не спорю, — сказал он, покачав своей маленькой черной головкой. — Но и тебе не удастся расколоть этот орешек. Он тебе не по зубам. Если бы я считал, что это тебе по силам, я бы перешел на твою сторону. Сам знаешь, как я отношусь к Нунену. Но тебе их не одолеть. Никогда. Отступись.

— Ни за что. Вколочу в это дело все десять тысяч папаши Элихью, до последнего цента.

— Говорила же я тебе, — зевнув, сказала Сиплому Дина Брэнд, — если уж он что-то вбил себе в голову, его не переубедишь. Эй, Дэн, у нас что-нибудь выпить найдется?

Чахоточный встал из-за стола и вышел из комнаты.

— Дело твое. — Тейлер пожал плечами. — Не мне тебя учить. Завтра вечером на бокс собираешься?

Я ответил, что собираюсь. Вошел Дэн Рольф с джином и стаканами. Мы выпили. Разговор зашел о боксе. О моей схватке с Берсвиллом больше никто не упоминал. По-видимому, Сиплый просто умыл руки, но мое упрямство его не разозлило. Он даже дал мне совет, если я пойду на бокс, поставить на Крошку Купера, который должен выиграть у Айка Буша нокаутом в шестом раунде. Тейлер явно что-то знал, и его прогноз ничуть не удивил Дину и Рольфа.

Ушел я в начале двенадцатого и добрался до отеля без всяких происшествий.

IX НОЖ С ЧЕРНОЙ РУКОЯТКОЙ

Утром, когда я проснулся, меня посетила гениальная идея. Ведь в Берсвилле всего сорок тысяч жителей и слухи наверняка расходятся моментально. В десять утра я взялся за дело.

Я ходил по бильярдным, табачным магазинам, барам, закусочным, останавливался на перекрестках. Стоило мне увидеть одного-двух шатающихся без дела берсвилльцев, как я подходил и говорил примерно следующее:

— Спичек не найдется?.. Благодарю… Сегодня на бокс идешь?.. Буш, говорят, сольет в шестом раунде… Мне Сиплый рассказывал — он зря говорить не будет… Еще бы, — конечно, жулики, все до одного…

Люди любят секреты, а все связанное с именем Тейлера носило в Берсвилле налет секретности. Слухи распространялись с невероятной быстротой. Многие из тех, кому я сообщил прогноз Сиплого, спешили передать его дальше — главным образом чтобы продемонстрировать свою осведомленность.

Еще утром шансы Айка Буша на победу считались более предпочтительными, некоторые полагали даже, что он победит нокаутом. Но уже к двум часам дня ситуация изменилась: сначала шансы боксеров выравнялись, а к половине третьего Крошка Купер стал фаворитом, ставки на него принимались два к одному.