Сочинения в 3-х тт. Том 3

— Майлса ухлопал Тереби, — выдавил он. — «Уэбли» ведь принадлежал ему, а в твоего Майлса стреляли именно из этого револьвера.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Мальчишка-посыльный видел револьвер в номере Тереби в отеле. Он это хорошо запомнил, так как никогда прежде не видел револьверов подобной системы. Я их тоже не встречал, их ведь больше не выпускают. Кстати, ты говорил, что гебе попадались такие револьверы… Где это было?

— В Англии, перед войной.

— Ну, что я тебе говорил.

Спейд кивнул.

— Ладно, значит, выходит, я убил одного лишь Тереби?

Полхаус неловко поежился на стуле.

— Тебе не надоело, черт возьми? Никто тебя не подозревает, сам знаешь. Можно подумать, ты никогда не был детективом, так из-за этого переживаешь.

— Ну ладно, — не унимался Спейд, — мы с тобой знаем, что не я убил Тереби. А Данди?

— Данди тоже.

— Интересно, что его пробудило?

— Ах, Сэм, он с самого начала не думал так, верь мне. — В общем, мы раскопали прошлое Тереби.

— Кем же он оказался?

Проницательные карие глаза Полхауса вперились ему в лицо. Спейд не выдержал.

— Если бы я знал хотя бы половину того, что вы мне приписываете! — в сердцах воскликнул он.

— Ладно! — Том махнул рукой. — Впервые он появляется в наших досье как второразрядный гангстер из Сент-Луиса. Несколько раз арестовывался, но, поскольку числился в шайке Игана, все сходило ему с рук. Не знаю почему, но он упорхнул из-под крылышка Игана и в следующий раз попался уже в Нью-Йорке — ограбил игорный дом. Но здесь Тереби не повезло: любовница заложила его полиции, и год он просидел, пока его не вызволил Фаллон. Через пару лет он вновь отбыл небольшой срок за то, что чуть не кокнул другую подружку, которая стала его раздражать; после этого он нанялся к Дикси Монахану, который отныне был такой же крупной шишкой в чикагском игорном бизнесе, как Николас Грек. Тереби сделался телохранителем Дикси и смотался вместе с ним, когда Дикси не смог или не захотел выплатить долг на изрядную сумму. Это было два года назад.

— Кто-нибудь видел с тех пор Дикси? — осведомился Спейд.

— Едва ли, разве что ты?

Спейд вытащил сигарету и размял ее.

— Я его не видел, — тихо ответил он. — То, что ты рассказал, для меня новость.

— Ну как же, — скептически бросил Полхаус.

Спейд ухмыльнулся и спросил:

— Из кого вы выжали эти сведения?

— Кое-что хранилось в наших досье, а остальное наскребли тут и там.

— У Кейро, например?

Полхаус отпил кофе и тряхнул головой.

— Ни единого слова. Ты испортил для нас добычу.

Спейд расхохотался.

— Не говори мне, что пара первоклассных ищеек — я имею в виду тебя с Данди — всю ночь обрабатывала его и он не раскололся!

— Во-первых, не всю ночь, а меньше двух часов! — запротестовал сержант. — Потом мы убедились, что от него ничего не добиться, и отпустили.

Спейд хмыкнул и посмотрел на часы.

— У меня назначено свидание с прокурором, — объяснил он и, подозвав официанта, расплатился.

— Он сам тебя вызвал?

— Да.

— Если он узнает о нашем разговоре, не видать мне продвижения по службе, — предупредил сержант.

Долговязый парень с оттопыренными ушами ввел Спейда к прокурору.

— Привет, Брайан! — весело поздоровался Спейд.

Окружной прокурор Брайан поднялся и пожал протянутую через стол руку. Это был моложавый блондин среднего роста, с крупным ртом и агрессивным подбородком. Ткнув пухлым пальцем в одну из четырех перламутровых кнопок на своем столе, он сказал возникшему на пороге секретарю:

— Попроси ко мне мистера Томаса и Хили. — И, откинувшись на спинку кресла, приветливо обратился к Спейду:

— Я слышал, ты слегка поцапался с полицией?

— Ерунда, — отмахнулся Спейд. — Просто Данди немного переусердствовал.

Дверь открылась, и вошли двое. Тот, к которому со словами «привет, Томас!» обратился Спейд, был загорелый, коренастый крепыш лет тридцати, с видимым безразличием относившийся к своей одежде и прическе. Он хлопнул Спейда по плечу, осведомился: «Как делишки?» — и уселся рядом. Второй из вошедших был на вид помоложе и совсем невзрачный. Он примостился в углу и достал из кармана блокнот и карандаш. Спейд окинул эту бледную личность понимающим взглядом и обратился к Брайану:

— Все, что я скажу, будет использоваться против меня?

— Это никогда не помешает. — Брайан снял очки, посмотрел на них, протер стекла и снова водрузил на нос. — Кто убил Тереби?

— Не знаю, — просто ответил Спейд.

— Но, быть может, выскажешь предположение?

— Нет.

Прокурор изумленно приподнял брови.

— Нет, — снова повторил Спейд. — Может быть, мое предположение окажется блестящим или неудачным, не знаю, но мне доподлинно известно, что миссис Спейд не воспитала ни одного сына, у которого хватило бы безрассудства делиться своими предположениями с окружным прокурором, его помощником и стенографистом.

— А почему бы и нет, если тебе нечего скрывать?

— У каждого человека, — возразил Спейд, — найдется что скрывать.

— И у тебя?

— Конечно. И в частности — мои предположения.

Прокурор поправил очки и внимательно посмотрел на Спейда.

— Если не хочешь говорить в присутствии свидетелей, то стенографиста я могу отослать. Я пригласил его только ради удобства.