Сочинения в 3-х тт. Том 3

— Я еще задам вам вопрос: вы будете обвинять его в том, что он выстрелил в вас?

— Это еще один вопрос, на который я не могу вам сразу ответить. Возможно, это произошло случайно.

— Ладно. У нас времени хватит. Я полагаю, что нам придется (просить вас о многом, больше, чем мы думаем. — Он повернулся к одному из своих сотрудников (их было четыре человека): — Обыщем номер.

— Только с постановлением на обыск, — сказал я.

— Это вы так говорите. Начинайте, Энди.

Они начали обыскивать номер.

Доктор, бесцветный, худой человек, с насморком, вошел и тал вертеться и сопеть вокруг меня. Он остановил кровь, наложил повязку и сказал, что если я пару дней полежу, то все быстро пройдет. Полиция не разрешила ему оказать помощь Морелли. Когда он уходил, то выглядел еще более бледным и рассеянным. Большой светловолосый мужчина возвратился из гостиной, держа одну руку за спиной. Когда ушел доктор, он спросил:

— У вас есть разрешение на пистолет?

— Нет.

— Тогда что вы с этим делаете? — Он протянул из-за спины пистолет, который я взял у Дороти Уайнент.

Тут я ничего не мог сказать.

— Вы знаете о законе Саливана? — спросил он.

— Да.

— Вы знаете, чем это пахнет. Это ваш пистолет?

— Нет.

— Чей?

— Мне придется попытаться вспомнить.

Он положил пистолет в карман и сел на стул рядом с кроватью.

— Послушайте, мистер Чарлз, я считаю, что мы оба неправильно себя ведем. Я не хочу относиться к вам плохо и думаю, что вы тоже не хотите относиться плохо ко мне. От этой дыры в боку вы себя лучше чувствовать не будете, поэтому я не хочу вас больше беспокоить, пока вы должным образом не отдохнете. Тогда мы, возможно, поговорим с вами, как этого требует дело.

— Спасибо! — поблагодарил я от всего сердца. — Давайте мы вас угостим.

Нора обрадовалась:

— Вот это правильно! — и встала с кровати.

Большой блондин смотрел, как она вышла из комнаты. Он важно покачал головой. И голос у него был важный:

— Честное слово, сэр, вы счастливый человек. — Он вдруг протянул руку. — Мое имя Гилд. Джон Гилд.

— Мое имя вы знаете.

Мы пожали друг другу руки. Нора вернулась, неся на подносе бутылку виски, сифон и несколько стаканов. Она попыталась налить Морелли, но Гилд остановил ее:

— Это очень великодушно с вашей стороны, миссис Чарлз, но это против закона — давать заключенному спиртное или лекарство, за исключением тех случаев, когда это назначает доктор. — Он посмотрел на меня. — Я не прав?

Я сказал, что он прав. Мы выпили. Тут Гилд поставил пустой стакан и встал.

— Я должен взять этот пистолет с собой, но не волнуйтесь. У нас будет много времени поговорить, когда вы будете чувствовать себя лучше. — Он взял руку Норы и неловко поклонился. — Я надеюсь, что вы ничего не имеете против того, что я сказал тогда, но я от всего сердца.

Нора может замечательно улыбаться. Она улыбнулась ему одной из своих замечательных улыбок.

— Против? Мне понравилось. — Она выпустила полицейских и арестованного. Кайзер ушел чуть раньше. — Он замечательный, — сказала она, когда отошла от двери. — Сильно болит?

— Нет.

— Это все из-за меня.

— Чепуха.

— Как насчет того, чтобы еще выпить? — Она налила мне. — Я сегодня не буду много пить.

— И я не буду, — пообещал я. — На завтрак я съем немного копченой селедки. Теперь, кажется, наши беды кончились на какое-то время. Ты можешь попросить, чтобы нам прислали нашу собаку. И скажи оператору, чтобы он отключил нас. Возможно, будут репортеры.

— Что ты собираешься рассказать полиции о пистолете Дороти? Тебе нужно будет им говорить, не так ли?

— Я еще не знаю.

— Скажи мне правду, Ник. Я выглядела слишком глупой?

Я покачал головой:

— Нет, так, немного.

Она засмеялась:

— Ну и хитер же ты, — и пошла к телефону.

IX

Нора заявила:

— Да ты просто рисуешься. И к чему? Я знаю, что пули отскакивают от тебя. Тебе не нужно доказывать мне это.

— Мне не повредит, если я встану.

— И тебе не повредит, если ты полежишь денек в постели. Доктор велел.

— Если бы он что-нибудь знал, то вылечил бы свой насморк.

Я сел и опустил ноги на пол. Аста начала лизать их. Нора принесла мне шлепанцы и халат.

— Хорошо, упрямец, вставай, и пусть кровь течет на ковры.

Я осторожно встал, и все было бы хорошо, если только бы не шевелить левой рукой и держаться подальше от передних лап Леты.

— Ты пойми, я не хотел связываться с этими людьми и сейчас не хочу, слишком много это уже мне принесло. Но дело в том, что я не могу просто так отсидеться. Я должен посмотреть, что будет дальше.

— Давай уедем, — предложила она. — Поедем на Бермудские острова, или в Гавану на неделю или две, или назад в Калифорнию.

— Мне нужно будет объяснить полиции все насчет пистолета. И, предположим, окажется, что из этого пистолета ее убили? И если они не знают сейчас, то выяснят.

— Ты действительно так считаешь?

— Это только догадки. Мы пойдем туда ужинать сегодня вечером…

— Ничего подобного мы не сделаем. Ты что, совсем с ума вошел? Если ты хочешь кого-нибудь увидеть, пусть придут сюда.

— Это не одно и то же. — Я обнял ее. — И не думай об этой царапине. У меня все в порядке.