Сочинения в 3 томах. Том 2. Диктатор

Записываю беседу Гамова с гостями по памяти. И хоть не поручусь за отдельные слова, смысл передаю точно.

БИБЕР. Господин диктатор, ваше определение войны…

ФАЛЬК ( с негодованием прерывает философа ). Черт знает, что такое! Вы же герой, диктатор! От кого угодно. Но от вас? Нет!

БИБЕР ( погодил, не скажет ли Фальк чего-либо вразумительней, но тот выкрикнул и замолчал, лишь гневно таращил на Гамова красивые, почти синего белка, глаза - они выразительней слов передавали настроение. Насколько на бумаге этот человек был по-своему, по-тяжеловесному, красноречив, настолько же косноязычен в речи. Впрочем, смысл его речей был ясен по выкрикам ). Я продолжаю, диктатор. Ваше определение войн как самого тяжкого из преступлений перед человечеством…

ГАМОВ. Поправляю, философ: не войн, а войны.

БИБЕР. Это имеет значение - войны или война? Единственное или множественное число?

ГАМОВ. Решающее значение.

БИБЕР. Что именно решает?

ГАМОВ. Не хочу равнять прошлые войны с нынешней. Именно о войне, которая идет сегодня, утверждаю, что она величайшее преступление людей перед людьми.

ФАЛЬК ( взрывается ). Все понял! Вы притворяетесь пацифистом.

ГАМОВ. Почему притворяюсь?

ФАЛЬК. Потому! Ясно?

ГАМОВ. Не ясно.

ФАЛЬК. Вы же кто, Гамов! Это я вам говорю. Можете мне поверить. В окружении!.. Маленьким отрядом в осколки полковника Парпа! Я же его лично знаю. Это пупырь!

ГАМОВ. Простите, что такое пупырь?

ФАЛЬК. Как - что такое? Пупырь - это пупырь! Пупырь и все! А дальше? А дальше, я спрашиваю? С одной дивизией на армию - и всю армию!.. И не герой? А в Адане? Кучка товарищей и мигом переарестовать все правительство! Геройство же! В Клуре никто на такое не решится, а пора. Никудышное у нас правительство, можете мне поверить. Как же вы не герой?

ГАМОВ. Не смею спорить.

ФАЛЬК. И не разрешу! Другого такого нет! Это я вам точно. И на тебе - декларация! Как это вытерпеть? Отвечайте прямо и бесстрашно - как это вытерпеть?

ГАМОВ. Отвечаю прямо и бесстрашно: придется терпеть.

ФАЛЬК. Тогда молчу. Слова от меня не услышите!

Бибер перехватывает эстафету, брошенную его товарищем. Он знает, что писатель долго молчать не сможет. Слова в Фальке - когда он в озарении, естественно, а сейчас оно на него находит приступами - быстро рождаются, вспучиваются внутри и неудержимо исторгаются наружу. Бибер стремится до новой спазмы фальковского озарения хотя бы поставить на обзор некоторые срочные проблемы фундаментальной философии, за прошедшие тысячелетия еще не решенные.

БИБЕР. Итак, война, которая ныне разгорелась в мире, - общечеловеческое преступление. И вы не хотите ее равнять с прежними войнами. Значит ли это, что прежние войны не относятся к преступным?

ГАМОВ. Вопрос непростой. И ответить в двоичном коде - «да», «нет» - не могу. Видимо, от проблемы войны нельзя отмахиваться, а надо вдуматься в ее сущность.

БИБЕР. Отлично! Категория сущности - важнейшая в той философской концепции, которую я имею честь представлять в науке. Будем анализировать сущность войны. Но сперва предварительный вопрос. Не кажется ли вам, что в «Декларации о войне» вы не анализировали ее сущность, а отмахнулись от анализа бранью? Ибо назвать войну преступлением…

ГАМОВ. Это и значит определить ее сущность.

БИБЕР ( подчеркивая интонацией, что он не думает этого ). Вероятно, я просто не разбираюсь в том, что надо называть преступлением.

ГАМОВ ( непреклонно ). Очень возможно, что и не разбираетесь.

БИБЕР. Тогда начнем с того, что продефинируем понятие преступления.

ГАМОВ. Дефинируйте.

БИБЕР. Философски преступление есть понятие неоднозначное. То, что в одном случае является преступлением, в другом может рассматриваться как законный поступок. Но, во всяком случае, преступлением можно назвать акт, в котором присутствуют два момента: во-первых, злая воля, действующая по своей прихоти и ради своей личной цели; во-вторых, наличие объективных условий, при которых тех же целей можно было бы добиться более мягким способом. Конечно, это не точная дефиниция, а, так сказать, общий очерк, небольшой философский рисунок…

ГАМОВ. Принимаю. Итак, преступление - это поступок, который вовсе не вызван неизбежностью объективных условий, а создан чьей-то злой волей. Эта злая воля и явится причиной преступления. Задавайте дальше вопросы, господин философ.

БИБЕР. Придерживаясь принятой дефиниции… Вы не всякую войну считаете преступлением? В смысле - не всякое убийство?

ГАМОВ. Да, не всякую войну и не всякое убийство можно считать преступлением. На мой дом напали вражеские солдаты, один направил на моего ребенка штык. Убить этого солдата - не преступление. Ибо в защите ребенка нет моей злой воли, и мной командует неизбежность: только таким поступком я могу спасти ребенка.

БИБЕР. Но солдат, убивающий ребенка, совершает этот поступок по своей злой воле, и им не командует безвыходность, правда? Он ведь мог направить свой штык на вооруженного отца, а не на ребенка. И тогда это было бы не преступление, а схватка воюющих солдат. Вы согласны?

ГАМОВ. В принципе - да.