Сочинения в четырех томах. Том 4

А участковому – дай пять!

*

Синее море, волнуясь, шумит,

У синего моря урядник стоит,

И злоба урядника гложет,

Что шума унять он не может.

*

Цесаревич Николай,

Если царствовать придется,

Никогда не забывай,

Что полиция дерется.

*

В России две напасти:

Внизу – власть тьмы,

А наверху – тьма власти.

*

Вот вам тема – сопка с деревом,

А вы все о конституции…

Мы стояли перед Зверевым

В ожиданьи экзекуции…

Ишь какими стали ярыми

Света суд, законы правые!

А вот я вам циркулярами

Поселю в вас мысли здравые,

Есть вам тема – сопка с деревом:

Ни гу-гу про конституцию!

Мы стояли перед Зверевым

В ожиданьи экзекуции…

*

Каламбуром не избитым

Удружу – не будь уж в гневе:

Ты в Крыму страдал плевритом,

Мы на севере – от Плеве.

*

Мы к обрядам древним падки,

Благочестие храня:

Пост – и вместо куропатки

Преподносят нам линя.

АНАТОЛИЮ ДУРОВУ

Ты автор шуток беззаботных,

Люблю размах твоих затей,

Ты открываешь у животных

Нередко качества людей.

Талант твой искренно прекрасен,

Он мил для взрослых и детей,

Ты, как Крылов в собранья басен,

Заставил говорить людей.

А. Е. АРХИПОВУ

Красным солнцем залитые

Бабы, силой налитые,

Загрубелые,

Загорелые,

Лица смелые.

Ничего-то не боятся,

Им работать да смеяться.

– Кто вас краше? Кто сильней?

Вызов искрится во взорах.

В них залог грядущих дней,

Луч, сверкающий в просторах,

Сила родины твоей.

А. Д. ГОНЧАРОВУ

Друг! Светла твоя дорога,

Мастер ты очаровать:

Ишь, какого запорога

Ты сумел сгончаровать!

Вот фигура из былины!

Стиль веков далеких строг -

Словно вылепил из глины,

Заглазурил и обжег!

А. С. СЕРАФИМОВИЧУ

Любуйся недремлющим оком,

Как новые люди растут,

О них пусть Железным потоком

Чеканные строки бегут.

С. Т. КОНЕНКОВУ

Каким путем художник мог

Такого счастия добиться:

Ни головы, ни рук, ни ног,

А хочется молиться…

*

Я пишу от души, и царям

Написать не сумею я оду.

Свою жизнь за любовь я отдам,

А любовь я отдам за свободу.

*

Пусть смерть пугает робкий свет,

А нас бояться не понудит:

Когда живем мы – смерти нет,

А смерть придет – так нас не будет.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ О В. А. ГИЛЯРОВСКОМ

М. П. Чехов. "ДЯДЯ ГИЛЯЙ" (В. А. ГИЛЯРОВСКИЙ)

На В. А. Гиляровском стоит остановиться подольше.

Однажды, еще в самые ранние годы нашего пребывания в Москве, брат Антон вернулся откуда-то домой и сказал:

– Мама, завтра придет ко мне некто Гиляровский. Хорошо бы его чем-нибудь угостить.

Приход Гиляровского пришелся как раз на воскресенье, и мать испекла пирог с капустой и приготовила водочки. Явился Гиляровский. Это был тогда еще молодой человек, среднего роста, необыкновенно могучий и коренастый, в высоких охотничьих сапогах. Жизнерадостностью от него так и прыскало во все стороны. Он сразу же стал с нами на «ты», предложил нам пощупать его железные мускулы на руках, свернул в трубочку копейку, свертел винтом чайную ложку, дал всем понюхать табаку, показал несколько изумительных фокусов на картах, рассказал много самых рискованных анекдотов и, оставив по себе недурное впечатление, ушел. С тех пор он стал бывать у нас и всякий раз вносил с собой какое-то особое оживление. Оказалось, что он писал стихи и, кроме того, был репортером по отделу происшествий в «Русских ведомостях». Как репортер он был исключителен.

Гиляровский был знаком решительно со всеми предержащими властями, все его знали, и всех знал он; не было такого места, куда бы он не сунул своего носа, и он держал себя запанибрата со всеми, начиная с графов и князей и кончая последним дворником и городовым. Он всюду имел пропуск, бывал там, где не могли бывать другие, во всех театрах был своим человеком, не платил за проезд по железной дороге и так далее. Он был принят и в чопорном Английском клубе, и в самых отвратительных трущобах Хитрова рынка. Когда воры украли у меня шубу, то я прежде всего обратился к нему, и он поводил меня по таким местам, где могли жить разве только одни душегубы и разбойники. Художественному театру нужно было ставить горьковскую пьесу «На дне» – Гиляровский знакомил его актеров со всеми «прелестями» этого дна. Не было такого анекдота, которого бы он не знал, не было такого количества спиртных напитков, которого он не сумел бы выпить, и в то же время это был всегда очень корректный и трезвый человек. Гиляровский обладал громадной силой, которой любил хвастануть. Он не боялся решительно никого и ничего, обнимался с самыми лютыми цепными собаками, вытаскивал с корнем деревья, за заднее колесо извозчичьей пролетки удерживал на всем бегу экипаж вместе с лошадью. В саду «Эрмитаж», где была устроена для публики машина для измерения силы, он так измерил свою силу, что всю машину выворотил с корнем из земли. Когда он задумывал писать какую-нибудь стихотворную поэму, то у него фигурировали Волга-матушка, ушкуйники, казацкая вольница, рваные ноздри…