Сочинения в двенадцати томах. Том 2

Строилась новая церковь св. Мадлены, и тоже месяцами ни подрядчики, ни их рабочие ничего не получали, хотя тут уже не муниципалитет, а государственное казначейство непосредственно должно было отпускать нужные суммы; например, в середине октября (1791 г.) директория парижского департамента просит казначейство отпустить сумму (30 720 ливров), которую должно было получить еще в июле, за июльский триместр [46], так как уплата рабочим и подрядчикам запаздывает. Строится казарма, и тоже директория департамента в конце концов торжественно признает (в августе 1791 г.), что все рабочие, выстроившие казарму, суть «кредиторы нации», но денег им не платит, обещая, что со временем погасит их счета с процентами [47]. 30 мая 1791 г. объявлен декрет о перенесении праха Вольтера из церкви города Ромильи в церковь св. Женевьевы (Пантеон). 11 июля происходит самая церемония, потребовавшая довольно больших предварительных работ, и вот расходы по перенесению тела Вольтера (36 868 ливров с небольшим) все никак не могут быть покрыты. В июле 1791 г. министр внутренних дел (Лессар) пишет в директорию департамента об уплате рабочим, участвовавшим в этом деле, причем считает долгом высказать мысль, что расплата с рабочими есть такой расход, который не терпит отлагательств [48] (платить должно было именно министерство внутренних дел, и от департамента министр требовал лишь счетов). Тем не менее через два года, в 1793 г., все еще шла переписка о том, как бы уплатить должную сумму за работы по перенесению тела Вольтера [49]. Характерные черты дает нам также история работ, производившихся в церкви св. Женевьевы. Сначала (до 1791 г.) верховным начальником работ был д’Анживилье (в качестве directeur et ordonateur g'en'eral des b^atiments du roi); в 1791 г. муниципалитет взял работы в свои руки, а когда решено было декретом от 4 апреля 1791 г. превратить эту церковь в Пантеон, то работы были поручены (с 19 июля 1791 г.) архитектору Катрмеру де Кенси, который под контролем и наблюдением муниципальных властей и вел их с тех пор. И вот уже к лету 1790 г. казна успела задолжать рабочим-скульпторам 14 400 ливров за уже выполненные ими работы. Перед Неккером хлопотали за рабочих, но он ссылался на д’Анживилье, который ведает этим делом. Впрочем, у Неккера, очевидно, шевельнулось чувство жалости, ибо вслед за вежливым канцелярским ответом хлопотавшему (Vernier) рукой Неккера сделана приписка: «я постараюсь так или иначе прийти на помощь этим несчастным рабочим» [50]. Тем не менее деньги отпущены не были, и д’Анживилье в следующем месяце (августе 1790 г.) должен был прекратить все скульптурные работы, ибо считал нечестным пользоваться трудом рабочих заведомо даром [51]. Когда же Неккер написал ему согласно со своим обещанием «так или иначе придти на помощь» рабочим, то д’Анживилье поспешил ему ответить и снять с себя всякую ответственность. Скульпторов-рабочих св. Женевьевы он сам с ударением называет слишком несчастными; он согласен также, что время стоит такое, что важно дать рабочим занятие, но нужны деньги от Неккера, без которых ничего нельзя поделать [52]. «Нужда приводит их (рабочих — Е. Т.) к мысли о труде; вы, Monsieur, были бы счастливы доставить для этого средства, а я был бы счастлив, если бы имел возможность эти средства употребить», — полуиронически пишет он в конце. Неккер не помог, и пришлось обращаться к кому попало за поддержкой. Хлопочет депутат Учредительного собрания Лепеллетье перед д’Анживилье за одну даму, и тот сейчас же пользуется, чтобы взамен просить депутата похлопотать перед «комитетом ликвидации» о несчастных рабочих св. Женевьевы. Он уже не только о скульпторах говорит, но о чернорабочих, получающих от 20 до 22 су в день [53]. Интересно, что муниципалитет, желая сэкономить на содержании благотворительных мастерских, стремился посылать рабочих в церковь св. Женевьевы, не спрашивая д’Анживилье, нужны ли они ему или нет, и не считаясь с тем, что государственное казначейство и без того отпускает на эти работы в церкви св. Женевьевы слишком мало средств, да и те выплачивает весьма неаккуратно. Так, в декабре 1790 г. была попытка дать д’Анживилье каменщиков, которых он вовсе не просил [54], в марте 1791 г. столь же неожиданно муниципальный «департамент общественных работ» прислал скульпторов, которым в тот момент вовсе нечего было делать в церкви св. Женевьевы. Впрочем, вскоре все эти работы перешли в ведение самого муниципалитета, а после декрета от 4 апреля 1791 г. о превращении церкви св. Женевьевы в Пантеон, работы расширились. И характерно: как только пришлось собрать больше рабочих, сейчас же лица, заведующие работами, стали уже не столько умолять об аккуратном отпуске средств, сколько с беспокойством требовать их, ссылаясь на возможность «восстания 500 рабочих» в случае задержек в уплате жалованья [55]. Документ, говорящий о «500 рабочих», относится к началу августа 1791 г.; но и тогда, когда их было 340 человек, в июне того же года, они уже заговорили довольно решительно.