Сочинения в двенадцати томах. Том 2

Уже в первой части было отмечено, что французская промышленность пережила в 1789 г. весьма критический момент, после чего 1790–1791 гг. были временем некоторого улучшения, а с 1792 г. началось уже не прекращавшееся вплоть до конца Директории и все более и более резко выраженное падение производства. Но в первой части, где речь шла о событиях, происходивших в Париже, в столичной рабочей среде, не было надобности останавливаться на этом факте подробнее. Парижская рабочая масса слагалась главным образом из двух элементов: 1) рабочих, занятых выделкой предметов роскоши, и 2) рабочих, занятых строительными работами — землекопов, кровельщиков, каменщиков, плотников, а также слесарей, столяров и т. д. Это главные категории. Что касается кожевников, разбросанных больше всего в Сен-Марсельском предместье, то часть их работала над дорогими кожаными изделиями, и может быть причислена к первой категории, а часть занималась изготовлением сапожного товара и т. п. Кроме них, можно назвать некоторые группы, не входящие ни в ту, ни в другую категорию, например, типографских рабочих, рабочих, служащих в бесчисленных парикмахерских (garçons coiffeurs), и т. п. Этот состав парижской рабочей массы выделял столицу и объяснял отчасти тот факт, что именно в Париже рабочие действовали совершенно отдельно от рабочих провинции. В самом деле, предприниматели, занятые [производством] предметов роскоши, испытали в 1789 г. внезапное падение сбыта, падение крутое и уже не останавливавшееся ни в 1790, ни в 1791 гг., когда в других областях производства переживалась, как сказано, как бы некоторая временная передышка. Это обстоятельство выбросило на улицу именно в Париже многие тысячи людей и создало для муниципалитета, как уже показано в первой части настоящей работы, весьма тревожную проблему, которую худо ли, хорошо ли власти пытались разрешить устройством благотворительных мастерских и т. д. А с другой стороны, вторая (гораздо более многочисленная) категория парижских рабочих, именно занятые строительными работами, в 1790–1791 гг. недостатка в работе не испытывали; напротив, в Париже наблюдалась своего рода строительная горячка: люди, испуганные уже начинавшимся падением ассигнаций, спешили изо всех сил вложить свои капиталы в недвижимую собственность. При этом положении вещей именно и стало возможно обширное стачечное движение, вспыхнувшее, как мы видели, весной 1791 г. и приведшее к изданию закона Ле Шапелье. Что касается других, менее значительных групп, тоже принявших участие в движении 1789–1791 гг., то, например, типографских рабочих нигде на всем протяжении Франции не было так много, как именно в столице, и для них первые годы революции были временем кипучей работы: бесчисленные брошюры, газеты, плакаты, издававшиеся в Париже, требовали такой усиленной работы от типографий, что типографские рабочие тоже могли принять (и приняли на самом деле) живое участие в стачечном движении против хозяев. Другие второстепенные группы проявляли поползновения к борьбе с хозяевами лишь мимолетно и под влиянием случайно сложившихся, быстро преходящих обстоятельств: портные — когда в августе 1789 г. их хозяева получили сразу громадный заказ по обмундированию национальной гвардии; парикмахеры — ввиду нежелания их хозяев считаться с фактической отменой цехов еще за полтора года до отмены их в законодательном порядке и т. д.

Теперь нам нужно вглядеться в положение вещей, существовавшее в провинции. Не предметы роскоши, не строительные работы, не типографии, а прежде всего и больше всего все отрасли текстильной промышленности — вот что кормило громадную массу рабочего люда в провинции. Что же переживала текстильная промышленность в первые годы революции?