Сочинения в двенадцати томах. Том 2

Уже эти многосложные заботы ставили комиссию в весьма трудное положение, так как сырья по-прежнему было очень мало, но, кроме того, оказалось, что кожевенные мастерские вовсе не могут служить одним лишь нуждам правительства. Сама комиссия в особом докладе Комитету общественного спасения признается в своем бессилии и поясняет, в чем дело: она, комиссия, принуждена была наложить реквизицию на кожевенные мануфактуры (ибо необходимо было снабдить выделанной кожей сапожников, седельников и др.); но эти же кожевенные мануфактуры сплошь и рядом уже оказывались под другой реквизицией, а иногда и под двумя другими реквизициями. Дело в том, что депутаты Конвента, отправляемые в провинцию с чрезвычайными полномочиями, администраторы директорий дистриктов тоже имели право налагать реквизиции и, конечно, своим правом пользовались [4]. Поэтому ровно ничего из реквизиции, налагаемой комиссией, сплошь и рядом не выходило, кожевенные мануфактуры оказывались совершенно истощенными. Весьма понятно, что в этой своеобразной конкуренции преимущество всегда было на стороне местной власти, а не центральной: средства понуждения, полная осведомленность — все это было в большей степени в распоряжении местной администрации или приехавшего с диктаторскими полномочиями члена Конвента, чем в (распоряжении далекой парижской комиссии.

И беда заключалась не только в этой путанице, а в том, что в самом деле население находилось в отчаянном положении из-за недостатка кожи и кожаных товаров, и под внешней формой междуведомственной конкуренции и столкновения нескольких административных властей таилась борьба за предметы первой необходимости между армией и населением, причем представителями интересов армии были упомянутая комиссия, стоявший за ней Комитет общественного спасения и Конвент, а представителем интересов населения являлась местная власть. Но открытая борьба, конечно, была абсолютно не под силу местной власти, и приходилось пускать в ход хитрость. В своем докладе Комитету общественного спасения комиссия торговли говорит об одной такой хитрости: местная администрация умышленно преувеличивает размеры нужды в выделанной коже, когда просит ее для местных сапожников, обязанных в силу вышеупомянутой реквизиции представлять по две пары сапог в каждые 10 дней. Комиссия не может в этом отказать, ибо ведь местная администрация просит, якобы, исключительно на дело, нужное армии; в действительности же местная администрация именно затем и преувеличивает умышленно, чтобы хоть что-нибудь осталось для нужд местного населения; это делают администраторы местностей, где не существует собственных кожевенных мастерских. Обращается тогда комиссия к администрации тех местностей, где есть такие мастерские, а те тоже под предлогом, что для их сапожников не хватит выделанной кожи, значит также под предлогом общей реквизиции, наложенной на сапожников, отказываются прислать нужное количество. Проверить, где ложь, где правда, в каждом отдельном случае комиссия лишена всякой возможности [5].

Комиссия сама сознает, что тут прямо борьба за существование и что не может же местная власть оставить население совершенно беспомощным без необходимейших вещей и прежде всего без обуви. Вот почему разбираемый доклад ее так глубоко поучителен: она сообщает Комитету общественного спасения как его (и ее вместе с ним) обманывают, и не может не извинять этот обман. Вот только что мы с ее слов описали, как поступают местные власти с целью получить для сапожников больше выделанной кожи, чем нужно для изготовления каждым из них положенных двух пар сапог в 10 дней. Но не меньше обмана происходит и тогда, когда сами владельцы кожевенных мастерских требуют сырой кожи для выделки. Они просят у комиссии нужное количество сырой кожи, и комиссия должна им раздобыть, ибо кожевники мотивируют эту просьбу исключительно тем, что иначе они не могут представить выделанную кожу в нужных размерах ни сапожникам, ни другим мастерам, работающим по реквизиции на армию.

Комиссия, насколько в ее силах, раздобывает сырье и продает его (по максимуму, конечно) кожевникам. Кожевники, обманным образом с самого начала преувеличив потребное для нужд армии количество сырья и получив его по дешевой («максимальной») цене, конечно, выделывают товары для частных лиц и наживаются на этом. Местные власти видят этот обман, но не только не противодействуют, а благоприятствуют ему, и комиссия их не обвиняет, понимая, что они просто хотят удовлетворить нужде подвластного им местного населения [6]; мало того, комиссия признает, что местная администрация всецело заинтересована в том, чтобы этот обман и обход велений центральной власти продолжались [7].