Сочинения в двух томах

О счастие, мой свет ясный!

О счастие, мой цвет красный!

Ты мать и дом, ныне вижу, ныне слышу!

Сладость его есть гортань, очи голубины,

Весь есть любовь и Харрань [60], руки кристаллины.

О счастие,., и прочее.

Не прикасайся ко мне, тотчас меня срящешь,

Не обретай меня извне, тотчас обрящешь.

О счастие,., и прочее.

Ах! Обрати мне твой взор: он меня воскрыляет,

Выше стихий, выше гор он меня оперяет.

О счастие,., и прочее.

Сядем себе, брате мои, сядем для беседы.

Сладок твой глагол живой, чистит мне все беды.

О счастие, мой свет ясный!

О счастие, мой цвет красный!

Ты мать и дом, днесь тебя вижу, днесь тебя слышу.

В полдень ты спишь на горах, стадо пасешь

в крынах,

Не в Гергесенских полях [61] и не в их долинах.

О счастие,., и прочее.

Конец.

Песнь 22–я

Помни последнее твое, и не согрешишь (Спрах).

Есть путьу мнящийся быть прав, последнее же его — ад (Притчи).

Распростри вдаль взор твой и разумны лучи,

И конец последний поминай [62].

Всех твоих дел в какую меть стрела улучит,

Наблюдая всех желаний край,

На каких вещах основал ты дом?

Если камень, то дом соблюдет,

Если ж на песке твоих стать хором,

От лица земли вихрь разметет.

Всяка плоть песок есть и мирска вся слава,

И его вся омерзеет сласть.

Возлюби путь узкий, бегай обща нрава;

Будь твоя, господь, с Давидом часть[63],

Если нужно вернуться в Сион[64][65]

То зачем тебе в мир снисхождать?

Путь опасен есть во Иерихон[66][67],

Живи в граде, он всех нас мать.

Если ж пустился ты в сию дорогу,

Бог скорее путь да преградит,

Ибо знаешь, что снийшовши в бездну многу,

То ум в бездне зол наш не радит.

О ты, кто все дух тот же есть

И число твоих не скудеет лет,

Ты, разбойничьи в нас духи смеси!

Пусть твоя сокрушит буря сеть1

Конец.

Песнь 23–я

Из сего: Исчезли в суете дни… Покупая время…

Упразднитесь и уразумейте.

О дражайше жизни время,

Коль тебя мы не щадим!

Коль так, как излишне бремя,

Всюду мечем, не глядим!

Будто прожитый час возвратится назад,

Будто реки до своих повернутся ключей,

Будто в наших руках лет до прибавки взять,

Будто наш из бесчисленных составленный век дней.

Для чего ж мы жить желаем

Лет на свете восемьсот,

Ежели мы их теряем

На всяких безделиц род?

Лучше час честно жить, чем скверно целый день.

Лучше один день свят от безбожного года,

Лучше один год чист, чем десяток сквернен,

Лучше в пользе десять лет, чем весь век без плода.

Брось, любезный друг, безделья,

Пресечи толпкпй вред,

Сей момент прпмись за дело:

Вот, вот, время уплывет!

Не наше то уже, что прошло мимо нас,

Не наше то, что породит будуща пора,

Днешний день только наш, а не утренний час.

Не знаем, что принесет вечерняя заря.

Если ж пе умеешь жить,

Так учись фигуре сей!

Ах, не может всяк вместить

Разум хитрости тоей.

Знаю, что наша жизнь полна суетных врак,

Знаю, что преглупая тварь в свете человек,

Знаю, что чем живет, тем горший он дурак,

Знаю, что слеп тот, кто закладает себе век.

Конец. Rogatus quidam philosoplius: quid esset praetiosissimum? Respondit: tempus[68]

.

Песнь 24–я [69]

Римского пророка Горацпя, претолкована малороссийским диалектом в 1765 году.

Она начинается так:

Otium diuos го gat in patenti…[70] и пр.

Содержит же благое наставление к спокойной жизни.

О покой наш небесный!

Где ты скрылся с наших глаз?

Ты нам обще всем любезный, в разный путь разбил ты нас.

За тобою-то ветрила простирают в кораблях,

Чтоб могли тебя те крылья во чужих сыскать странах.

За тобою маршируют, разоряют города,

Целый век бомбардируют, но достанут ли когда?

Кажется, живут печали во великих болып домах;

Болып спокоен домик малый, если в нужных сыт вещах.

Ах, ничем мы не довольны — се источник всех скорбей!

Разных ум затеев полный — вот источник мятежей!

Поудержмо дух несытый! Полно мучить краткий век!

Что ль нам даст край знаменитый? Будешь тоже человек.

Ведь печаль везде летает по земле и по воде,

Сей бес молний всех быстрее может нас сыскать везде.

Будем тем, что бог дал, рады, разобьем мы скорбь шутя,

Полно нас червям съедати, ведь есть чаша всем людям.

Славны, например, герои, но побиты на полях.

Долго кто живет в покое, страждет в старых тот летах.

Вас бог одарил грунтами, но вдруг может то пропасть,

А мой жребий с голяками, но бог мудрости дал часть.

Конец. Nihil est ab omni parte beatum[71]

.

Песнь 28–я

О тайном внутри и вечном веселье боголюбпвых сер–дец. Из сих зерн: Веселье сердца — жизнь человеку,

и радование мужа — долгоденствие. Кто же погубит

душу свою меня ради, тот спасет ее. Что пользы

человеку если приобретает мир весь, лишится же

души своей?

Возлети на небеса, хоть в версальские леса[72],

Вздень одежду золотую,

Вздень и шапку хоть царскую;

Когда ты невесел, то все ты нищ и гол;

Завоюй земной весь шар, будь народам многим царь,

Что тебе то помогает,

Если внутрь душа рыдает?

Когда ты невесел, то все ты подл и гол.

Брось, пожалуй, думать мне, сколько лгите лей в луне!

Брось Копернпковски сферы[73][74]

Глянь в сердечные пещеры!