Сочинения в двух томах

В сем месте встали из-за стола все гости. Алауда же благодарил бога так: «Очи всех на тебя уповают, и ты даешь им пищу в благое время. Богатая десница твоя в сытость и нас убогих твоих исполняет твоего благоволения, Христос–бог. Будь благословен с отцом твоим и святым духом вовеки!» Гости все восшумели: «Аминь!»

Адоний продолжал повесть, что Астрая в стране их жила уединенно, Маноя и Каску паче прочих любила, посещала и шутила, пока переселилась в небесные обители. Алауда пить и петь побуждал. Он наполнил стака- нище крепкого меда. «Да царствует Астрая! Да процветает дружба! Да увядает вражда!» Сие возгласив, испразднил стакан. Прочие последовали. Они пили крепкий мед, хмельное пиво и питие, или сикеру[631], называемую в Малороссии головичник, дети же — воду и квас. Из гостей большая часть была сродна к пению. Адоний разделил певцов на два крыла, или хоры, — на хор вопросный и на хор ответный, придав к обоим по нескольку свирельщиков. Они сперва раздельно, потом пели, хор совокупивши. Песнь была такова:

ПЕСНЬ РОЖДЕСТВУ ХРИСТОВУ О НИЩЕТЕ ЕГО [632]

Из Соломонова зерна: «Благая ярость паче смеха, ибо в злобе лица ублажится сердце» (Екклезиаст).

Из Христова: «Горе вам, смеющимся ныне», то есть снаружи.

Из Иеремиина: «Втайне восплачется душа ваша».

Вопрос. Пастыри милы,

Где вы днесь были? Где вы бывали, Что вы видали?

Ответ. Грядем днесь из Вифлеема, Из града уничиженна, Но днесь блаженна.

Вопрос. Какое же оттуда несете чудо? И нам прореките Благовестите.

Ответ. Видели мы вновь рожденно Дитя свято, блаженно, Владыку всем нам.

Вопрос. Какие палаты Имеет тое,

Ах, всеблаженно Чадо царское?

Ответ. Вертеп выбит под скалою, И то простою рукою. Се чертог его!

Вопрос. Мягка постель ли?

В красном ли ложе Сей почивает Чудный сын божпй?

Ответ. В яслях мать кладет траву, Ту ж перину и под главу. Се царская кровать!

Вопрос. Какие там слуги Из домочадцев Имеет то Милое чадцо?

Ответ. Овцы и мулы с ослами, Волы и кони с козлами. Се домочадцы!

Вопрос. Какую же тот дом Вкушает пищу? Разве имеет Трапезу нищу?

Ответ. Пища в зелье,

В млеке, в зерне. Се стол ранний и вечерний В том чудном доме.

Вопрос. Музыка там ли Модна и лестна Увеселяет Царя небесна?

Ответ. Пастырский сонм на свирелках Хвалит его на сопелках Препростым хором.

Вопрос. Какие же ризы?

Мню, златотканны У сего сына Марии–панны.

Ответ. Баволна[633] и лен, и шерсть;

Сим нищета предовольна В наготе своей. Хоры поют совокупно:

О нищета! Блаженна, святая!

Открой нам дверь твоего рая.

Какой бес сердце украл наше?

Какой нас мрак ослепил,

Даже чуждаться тебя?

О нищета! О дар небесный!

Любит тебя всяк муж свят и честный.

Кто с тобою раздружился,

Тот в ночи только родился,

Не сугубый муж.

Мир сей являет вид благолепный,

Но в нем таится червь неусыпный.

Се пещера убога

Таит блаженного бога

В блаженном сердце.

Ах, благая ярость есть паче смеха,.

Как в лице злом тайна утеха,

Се бо нищета святая

Извне яра, внутри златая

Во мирной душе.

Горе тебе, мир! Смех вне являешь,

Внутрь же душою тайно рыдаешь,

Украсился ты углами,

Но облился ты слезами

Внутри день и ночь.

Зависть, печаль, страх, несыта жажда,

Ревность, мятеж, скорбь, тяжба и вражда

День и ночь тебя опаляют,

Как сионский град, пленяют

Душевный твой дом.

Возвеселимся, а не смутимся!

Днесь непрестанно все христиане!

Там, где бог наш нам родился

И пеленами повился,

Хвала день и ночь!

ДИАЛОГ. ИМЯ ЕМУ — ПОТОП ЗМИИН

Беседует Душа и Нетленный Дух 1791 года, августа 16

Любезный друг Михаил![634]

Древний монах Эриратус все свои забавные писульки приносил в дар другу и господину своему, патриарху Соф- ронию [635], а я приношу тебе.

Ты мне в друге господин, а в господине — друг. Я сию книжечку написал в Бурлуке, забавляя праздность. Она украдена. Но я, напав на список, исправил, умножил и кончил.

Потоп змиин, Ноев, божий и Библия есть то же. Если она море, как же пе потоп? Взгляните на Назо- нову картину потопну [636]. Nat lupus inter oves…[637]

He в сем ли море обуревается вся Вселенная? Ей, в сем! Ей, вся! «Погрязли, как олово в воде…» Один мой Израиль, сию пучину перелетая, переходит. Один он уловляет жалостную ревность Варуха.

«Кто перейдет на ту сторону моря п обретет премудрость?»

Что есть Библия, если не мир? Что есть мир, если не идол деирский? [638] Что есть златая глава ему, если не солнце? Что есть солнце, если не огненное море? Не оно ли заступило нашу нам гавань ту: «Се сей стоит за стеною нашею и говорит: «Лицемер! Почему усомнился ты?»

Не все ли не переплывшие мучатся в огненной бездне? Не все ли блеют о пекле? И кто уразумел пекло? Не смешно ли, что все в пекле, а боятся, чтоб не попасть?

Вот точный сфинкс, мучащий не решивших гадания. «Возволнуются и почить не смогут». «Ходите в пламени огня вашего».

А мой Ной радугу видит, и потоп прекращается. Что есть прекрасная радуга? Не радость ли есть радуга?[639]