Сочинения в двух томах. Том 1

— Приехал вас встречать, мисс Голдинг, из замка Комб. Я главный агент его сиятельства лорда Вудриджа. Ну, кто бы мог подумать, что это случится? Помните, я говорил вам, что скажу вам нечто о «Негодяе»? Боже, как все вы ошибались! Вы называли его негодяем, мошенником — его, лучшего и честнейшего человека, какого я знаю! И я играл эту роль потому, что он того желал. Ну, разве вы не были неправы, мисс Голдинг?

— О, тысячу раз неправа! Тысячу раз! — воскликнула она страстно. — Все мы были неправы и всех больше высокочтимый викарий мистер Трю… Я так и скажу ему сразу, как его увижу.

— Вы увидите его завтра! — сказал Бэнтам. — Я сказал ему, чтобы он захватил с собой и эту… как она называется… Ну, недоуздок, что ли… Некоторые называют это священными узами Гименея… Ну, так вот, я просил его привезти сюда эти узы, чтобы возложить их на маленькую Джесси и большого и сильного Мюрри, лорда Вудриджа. Однако его сиятельство ожидает вас у экипажа, вы не должны заставлять его дожидаться теперь… После всему будет время, а теперь там, в замке, не спят и ожидают вас шесть старых дев теток… Надо и их пожалеть!

Подсадив Джесси в экипаж, Мюрри поместился подле нее, а Бэнтам, толкавшийся тут же, сообразив, что он здесь будет лишний, под предлогом заботы о багаже куда-то скрылся.

— Правда это? — спросила Джесси, когда экипаж уже выезжал за город, миновав улицы спящего старозаветного городка Чиппингама. — Правда ли это, Мюрри, что мы завтра увидим викария, мистера Трю?

— Совершенная правда, моя дорогая! Я ожидаю к нам завтра, во-первых, высокочтимого викария, а во-вторых, и это еще важнее, — твоего отца. Я просил его телеграммой ехать прямо в Комб-Кэстл и в кратких словах объяснил ему все!

— Когда же вы успели послать ему телеграмму?

— Из Пангбурна в то время, как краснощекий содержатель гостиницы беседовал с тобой!

— Значит, мистер Бэнтам знает решительно все?

— У меня от него нет никаких секретов! Он приезжал в Америку, чтобы сообщить мне о перемене, происшедшей в моем положении, и привезти меня в Англию, где я должен был вступить во владение унаследованными мною поместьями и титулом. Он положительно необходимый для меня человек и будет незаменим, когда мы поедем на несколько недель в Инсвич, другое из моих поместий, так как в настоящее время я являюсь владельцем не одного только Комб-Кэстла, а и многих других замков и поместий.

Джесси придвинулась еще ближе к Мюрри и ласковым голосом спросила его:

— Владелец замка Комб-Кэстл? А как его имя, его настоящее имя?

— Здесь его называют двенадцатым лордом Вудриджем, если ты хочешь знать!

Она ничего не сказала, он также молчал.

Так вот что принесла ей судьба, что она имела для нее в запасе, что она приберегала для нее до этого дня, в который она испытала столько обид, унижений и оскорблений! Любовь этого сильного, недюжинного человека, громкое имя, его громадные поместья, словом, все, о чем она даже не мечтала. И не зная, что делать и как благодарить судьбу, не зная, чем и как выразить ему свою радость, она впотьмах, ощупью отыскала его руку и, слегка привстав, поцеловала его в первый раз прямо в губы.

— Мюрри, что я скажу тебе? — спросила она.

— Ты скажешь, дорогая, что любишь меня!

— О, я любила тебя всегда, с первой минуты, когда увидела на пароходе. Ведь ты научил меня этому чувству, до тебя я его не знала, Мюрри. И право, я не могу любить тебя сильнее теперь, чем любила вчера. Ведь ты поверишь этому, дорогой?.. Ты не подумаешь, что я так глупо тщеславна…

— Я верю только тому, что ты любишь меня! Посмотри, милая моя жена, вот твое новое гнездышко, твой и мой дом!

Высокие старинные ворота широко распахнулись перед ними; весь старый замок светился огнями, и они под руку вошли в высокие и пышные хоромы, словно путники, утомленные дорогой, но достигшие желанной цели, где их ждут отдых, счастье и покой.

БРИЛЛИАНТОВЫЙ КОРАБЛЬ роман

*[2]

I ПРЕДИСЛОВИЕ ТИМОФЕЯ МАК-ШАНУСА, ЖУРНАЛИСТА

Мой друг, доктор Фабос, познакомился с мисс Фордибрас на великосветском базаре, устроенном по случаю празднества в кенсингтонском Тоун-Холле. Я прекрасно помню, что в тот вечер он хотел развлекать почтенную компанию из Гольдсмит-Клуба за свой счет.

— Мак-Шанус, — сказал он, — никто, кроме тебя, не сумеет заказать прекрасный ужин. Отправляйся на маскарад, и я приеду туда же. Не жалей денег, Мак-Шанус. Твои друзья — мои друзья. Я желал бы сохранить воспоминание об этом вечере… последнем в Лондоне до моего отъезда.

Нас было семеро, обедавших за его счет в Гольд-смит-Клубе, и все мы сели в один и тот же омнибус. Да будет вам известно, что вы не найдете ни одного человека, который не отдал бы справедливость замечательному гостеприимству Фабоса. Ночь была ясная, и небо усеяно мерцающими звездами.

— Мы, что ли, платим за омнибус? — спросил мой друг Киллок, актер.

— Не оскорбляй в этот вечер самое великодушное сердце во всей Великобритании! — сказал я.

— И прекрасно, — сказал он, — человеку, который не платит, незачем заботиться о сдаче, — и с этими словами он вошел в Тоун-Холл.