Сочинения в двух томах. Том 2. Звезды Эгера

Стол был покрыт зеленым сукном. На столе стояло распятие, возле него горели две свечи. В углу зала ждал палач в красном суконном одеянии. Подле него на сковороде тлели раскаленные угли. В руке палач держал мехи. Рядом со сковородой лежали куски свинца и клещи.

Добо был в черной суконной одежде и в шлеме с капитанским султаном из орлиных перьев. На столе перед ним лежал лист чистой бумаги.

- Друзья! - мрачно сказал он. - Мы собрались здесь для того, чтобы расследовать дело лейтенанта Хегедюша и его сообщников. Действия этих людей свидетельствуют о том, что они изменники.

Добо подал знак, чтобы ввели заключенных.

Гергей встал.

- Господа, - сказал он, - я не могу быть судьей в этом деле: я недруг обвиняемого. Снимите с меня обязанность судьи.

Вслед за тем поднялся Мекчеи.

- Я могу быть только свидетелем, - сказал он. - Никто не может быть одновременно и судьей и свидетелем.

- Будьте свидетелем, - ответили сидевшие за столом.

Гергей удалился.

Мекчеи вышел в прихожую.

Стражники ввели Хегедюша, его троих сообщников и турка.

Хегедюш был бледен и не смел поднять глаза, обведенные темными кругами.

Добо оставил в зале только его, остальным подсудимым велел выйти.

- Слушаем вас, - сказал он. - Расскажи, как вы привели в крепость турок.

Хегедюш собрался с духом и начал бессвязно оправдываться:

- Я думал заманить турок в водохранилище. Сдать крепость я вовсе не хотел. Водохранилище велико. Мы обнаружили там в стене узкий проход. Я думал отличиться, уничтожив одну тысячу турок.

Добо спокойно выслушал его. Офицеры тоже не задавали никаких вопросов. Когда Хегедюш замолчал, Добо приказал отвести его в сторону и по порядку стал вызывать солдат.

- Мы обязаны были слушаться приказа господина лейтенанта, - сказал первый солдат, человек лет сорока, с бесцветным лицом. Вся его одежда была в грязи. - Мы обязаны подчиняться, ежели нам приказывают.

- А что он приказывал?

- Приказал нам стоять у водохранилища, пока он приведет несколько турок.

- А он сказал, зачем приведет турок?

- Чтобы мы обсудили с ними вопрос о сдаче крепости.

Добо взглянул на лейтенанта. Хегедюш затряс головой.

- Неправда, он лжет!

- Я? - обиженно воскликнул солдат. - Разве вы, господин лейтенант, не сказали, что турок сулит все хорошее, а господин Добо ничего хорошего не обещает и даже денег не выдает, какие полагается платить во время осады?

- Он лжет! - повторил Хегедюш.

Ввели второго солдата. Он тоже казался испуганным. Его длинные черные волосы были облеплены грязью. Солдат остановился, растерянно тараща глаза.

- Зачем вы были у водохранилища?

- Ждал турка, - ответил солдат. - Господин лейтенант Хегедюш сказал, что не сегодня завтра турки возьмут крепость и мы наверняка погибнем, если не сдадим ее сами.

Добо велел ввести и третьего солдата. Это был желторотый птенец в продранных на коленках, выцветших красных штанах.

- Я ничего не знаю, - пролепетал он. - Меня только назначили к колодцу, а зачем - я не знаю.

- Господин Хегедюш не говорил, что было бы хорошо поладить с турками?

- Говорил.

- Когда он сказал это в первый раз?

- Вечером после большого приступа.

- А что он сказал?

- Он сказал, что… что… ну, он сказал, что… нас мало, а их много и что остальные крепости тоже не удалось защитить, хотя турецкие войска тогда еще шли порознь, в двух направлениях.

- Говорил лейтенант Хегедюш что-нибудь о дополнительных деньгах, которые платят во время осады?

- Говорил. Он говорил, что в такое время в других крепостях дают двойное жалованье.

- А что он сказал про сдачу крепости?

- Сказал… сказал, что турок все равно возьмет крепость, так уж лучше от него награду получить, чем всем голову сложить.

- А что ответили солдаты?

- Ничего. Мы просто беседовали у костра, когда турки кричали нам.

- А вы отвечали им?

- Нет. Только господин лейтенант переговаривался с ними ночью.

- А как он говорил с ними?

- Через брешь у Старых ворот. Подходил туда и трижды разговаривал.

- С турком?

- С турком.

- И что он сказал, когда вернулся обратно?

- Сказал, что турок всех отпустит, никого не тронет, никого не зарежет. А тем, кто из Кашши, даст еще вдобавок по десять золотых, и оба паши пришлют письмо с печатью, что не нарушат свое слово.

- Сколько солдат это слышало?

- Человек десять.

- А почему вы мне не доложили? Ведь все принесли присягу не вести разговоров о сдаче крепости!

Парень молчал.

Добо продолжал:

- Разве не ваша обязанность была немедленно доложить мне о речах господина лейтенанта?

- Мы не смели.

- Стало быть, вы сговорились сдать крепость туркам. Кто же согласился с этим?

Парню удалось припомнить еще два имени. Затем он стал оправдываться:

- Мы, ваша милость господин комендант, не сговаривались, мы только подчинялись. Говорил один господин лейтенант, он приказывал нам.

В стену ударилось пушечное ядро - стена дрогнула. Латы, повешенные на шесты, зазвенели. Посыпалась на пол штукатурка.

Добо взглянул на судей.

- Желает кто-нибудь задать вопрос?

Судьи, сидевшие за столом, замерли в молчании. Наконец судья-рядовой спросил:

- А те десять солдат, что слышали лейтенанта, соглашались сдать крепость туркам?

Паренек, бледнея, пожал плечами.