Сочинения в двух томах. Том 2. Звезды Эгера

Добо завязал ремешки шлема и, прежде чем надеть перчатки, протянул руку Эве.

- Простите мою резкость, но иначе нельзя. Располагайтесь как дома в комнатах моей жены и считайте своими все ее оставшиеся здесь вещи.

- Еще одно слово, господин капитан. Что мне сказать госпоже Балог, кто я такая?

- Говорите что хотите, лишь бы Гергей не узнал.

- Не узнает.

Добо попрощался и, выйдя из дверей, крикнул, чтобы подвели коня.

К вечеру поднялся ветер, сдул всю сажу и пепел. Нечего греха таить, с начала осады, кроме ветра, никто в крепости и не подметал. Повсюду был сор и запах мертвечины. А что творилось за стенами крепости!

Добо созвал каменщиков и крестьян к развалинам, оставшимся после взрыва.

- Видите, сколько камней раскидано? Соберите их и чините стену, но смотрите, чтобы за работой вы были укрыты камнями. - Потом он повернулся к оруженосцу: - Ступай, Балаж, принеси сургуч и свечу.

А сам он поднялся к пушке Бабе, сел на нее и свинцовым карандашом написал на листочке бумаги:

«Дервиш-бей! Как только разыщешь ребенка Борнемиссы, тотчас дай об этом знать. Прикрепи красно-синий флаг на тот тополь, что стоит у речки к северу от крепости. Кольцо твое у меня - я воспользовался им как печаткой. Ребенка может привести любой твой посланец с белым флагом. Взамен ты получишь за него не только кольцо, но и турецкого мальчика, который находится у нас».

Добо кликнул Мекчеи и, закрыв написанные строки ладонью, сказал:

- Пишта, подпишись.

Мекчеи молча подписался.

Балаж держал наготове сургуч и свечу.

Добо накапал сургуч рядом с подписью Мекчеи, а Мекчеи прижал к сургучной печати свой перстень и, не задав ни единого вопроса, торопливо пошел дальше.

Добо сложил письмо и запечатал его снаружи кольцом турка. Полумесяц и звезды оттиснулись очень явственно.

Затем Добо вызвал Варшани.

- Друг мой, Варшани, - сказал Добо с улыбкой, - теперь-то я понимаю, почему ты подолгу не приходишь в крепость. Мы ведь тебе и отдохнуть не даем: только придешь - опять куда-нибудь посылаем. Ты знаешь Дервиш-бея?

- Как голенища своих сапог! - весело ответил Варшави.

- Так вот тебе письмо. Подкинь его в шатер Дервиш-бея, сунь в одежду или в стакан - словом, как придется.

- Понял.

- Потом проберись в Сарвашке и подожди там Миклоша Ваша. Он вот-вот должен прибыть.

- А как нам на этот раз попасть в крепость?

- Скажи караульным у ворот, чтобы они каждую ночь спускали шнурок. Ты нащупай его и дерни. А наверху к шнурку будет привязан колокольчик.

Варшани завернул письмо в платок и спрятал у себя на груди.

…В стены Шандоровской башни с грохотом ударились ядра. Добо видел, что на башне смятение и солдаты в тревоге выскакивают оттуда.

Турки каким-то образом пронюхали, что наружные укрепления связаны с внутренними маленькими воротцами (проход этот напоминал шпенек на пряжке). Как удалось туркам проведать об этом - неизвестно. Но они составили вместе две высокие лестницы, связали вверху и посередке, и вот на Кирайсекеском холме уже высилась гигантская стремянка, похожая на перевернутую римскую цифру V. Взобравшись на стремянку, какой-то турок увидел, что через маленькие воротца проходят солдаты. Тогда на Кирайсеке втащили пушку и принялись рьяно обстреливать ворота.

Не прошло и часа, как у ворот уже набралось много раненых солдат; пятерых ранило так тяжело, что они даже упали.

- Тащите наверх доски! - крикнул Добо. - Выше поднимите тын!

Но тщетно поднимали тын: турецкие пушки были наведены так, что ядра перелетали и через тын и через доски и все равно сыпались на ворота.

- Это обойдется мне в сто фунтов пороха, - проворчал Добо. - Вот уж не вовремя!

Из угловой башни прибежал Гергей.

- Господин капитан! - проговорил он, запыхавшись. - Так нельзя оставлять ворота. Там перестреляют лучших моих солдат!

- Сейчас сделаем что-нибудь, - ответил Добо. И тихо добавил: - Надо подождать. Покуда не начнем молоть порох, нам стрелять нельзя.

Ядра градом сыпались на ворота.

- Позвольте, господин капитан, в другом месте пробить проход или прорыть его под землей.

- Гергей, можешь не испрашивать на каждый шаг особого разрешения, действуй!

Борнемисса велел пробить узкую брешь в стене, и солдаты стали проходить через нее.

А турки по-прежнему рьяно били ядрами по опустевшим воротам. Обитатели крепости сгребали эти ядра в кучу.

…Ночью турки снова таскали землю и валежник при тусклом свете луны. Из крепости иногда постреливали.

- Не стреляйте! - приказал Добо.

Когда осажденные притихли, в турецком лагере усилился шум, гомон, треск и топот.

Под стенами крепости турок становилось все больше.

Добо поставил стрелков к четырем пробоинам в три ряда.

В первом ряду стрелки - лежа, во втором - с колена, в третьем - стоя.

Фонари погасли.

Турок собралось множество, и работали они без всякого прикрытия, светя себе ручными фонариками.

Отряд турецких солдат взбирался все выше и выше и уже оказался перед самым проломом, но тут Добо скомандовал:

- Огонь!