Сочинения в двух томах. Том первый

— А потом один из помощников палача подставил ему ногу и быстро поднял сзади за связанные руки. Он упал. И, наверное, понял, что сопротивление не приведет ни к чему, что его песенка спета. Быть может — он был пьян — а потом вдруг протрезвился. Да — и вдруг закричал… Тайный советник улыбнулся: «Что же он закричал? Не закрыть ли мне снова глаза?»

— Нет, вы можете спокойно открыть их. Он стал сразу каким-то робким, жалким, беспомощным и закричал: «Мама — мама — мама». Много раз. Наконец они поставили его на колени и впихнули голову в круглое отверстие доски.

— Так, значит, до последней минуты он звал свою мать? — переспросил тайный советник.

— Нет, — ответила она, — не до последней. Когда доска обхватила шею и голова показалась с другой стороны, он сразу вдруг замолчал, в нем что-то, наверное, произошло.

Профессор стал слушать со вниманием: «Вы хорошо видели его лицо, ваше сиятельство?»

Княгиня ответила: «Видела я превосходно, но что было с ним — я не знаю. Да ведь это продолжалось всего одно мгновение: палач посмотрел вокруг, все ли в порядке, а рука уже искала кнопку, чтобы опустить нож. Я увидела глаза убийцы, они были широко раскрыты в какой-то безумной страсти, увидела широко раскрытый рот и жадные, искаженные черты лица…»

Она замолчала. «Это все?» — спросил профессор.

— Да, потом нож упал, и голова скатилась в мешок, который держал тут же помощник. Дайте мне еще мармеладу. Раздался стук в дверь; вошел доктор Петерсен. В руках у него была длинная пробирка, тщательно закрытая и закутанная ватой.

— С добрым утром, ваше превосходительство! — сказал он. — С добрым утром, ваше сиятельство, вот-здесь все.

Княгиня вскочила с места: «Дайте мне посмотреть…»

Но тайный советник удержал ее: «Подождите, ваше сиятельство, вы еще успеете увидеть. Если ничего не имеете против, то мы немедленно приступим к работе. — Он обратился к ассистенту: — Я не знаю, нужно ли это, но на всякий случай позаботьтесь…» Его голос понизился, и он шепнул что-то на ухо доктору.

Тот кивнул: «Хорошо, ваше превосходительство, я сейчас же распоряжусь».

Они прошли по коридору и остановились в конце его перед № 17.

— Она здесь, — сказал тайный советник и осторожно открыл дверь.

Комната была вся белая и сияла от яркого солнца. Девушка крепко спала на постели. Светлый луч сквозь решетку окна дрожал на полу, вползал по золотой лестнице, крался по белью, ласкал нежно ее щеки и зажигал ярким пламенем красные волосы. Губы были полураскрыты и шевелились — казалось, будто она тихо шепчет слова любви.

«Ей что-то снится, — заметил тайный советник, — наверное, князь!» Он положил свою большую холодную руку ей на плечо и встряхнул: «Проснитесь, Альма!» Она испуганно задрожала, приподнялась немного.

— Что? В чем дело? — пробормотала она в полусне. Потом узнала профессора и откинулась на подушку. — Оставьте меня!

— Бросьте, Альма, не делайте глупостей, — сказал тайный советник. — Все готово. Будьте же благоразумны и не мешайте нам.

Быстрым движением он сорвал с нее одеяло и бросил на пол. Глаза княгини широко раскрылись. «Очень хороша! — сказала она. — Девушка прекрасно сложена».

Но Альма спустила сорочку и закрылась, насколько могла, подушкой. «Прочь! прочь! — закричала она. — Не хочу».

Тайный советник кивнул ассистенту: «Давайте! Поторопитесь, нам нельзя терять времени». Доктор Петерсен быстро вышел из комнаты.

Княгиня села на постель и начала уговаривать девушку: «Малютка моя, не глупите, ведь вам совсем не будет больно». Она начала ласкать ее и своими толстыми пальцами, унизанными кольцами, стала гладить. Альма оттолкнула ее: «Что вам нужно? Уйдите, уйдите, я не хочу».

Но княгиня не отводила: «Я желаю тебе только добра, я подарю тебе кольцо и новое платье…»

— Не хочу я кольца, — закричала Альма, — не нужно мне платья. Пустите меня, оставьте меня в покое!

Тайный советник спокойно, с улыбкой открыл пробирку;

«Вас скоро оставят в покое и скоро отпустят. Пока вы должны исполнить взятое на себя обязательство. Вот и доктор. — Он обернулся к ассистенту, который вошел с хлороформом: — Давайте скорее!» Проститутка посмотрела на него широко раскрытыми испуганными глазами. «Нет! — закричала она, — нет, нет». Она сделала движение, чтобы выскочить из постели и толкнула ассистента, который попытался ее удержать, толкнула обеими руками в грудь так, что он зашатался и едва не упал. Но княгиня бросилась на девушку и повалила ее огромным весом своего тела на постель. Обвила ее руками, впилась пальцами в тело и схватила зубами длинные красные волосы. Альма продолжала кричать, била ногами, но не могла подняться под этой невероятной тяжестью. Она почувствовала, как врач опустил ей на лицо маску и услышала, как он тихо считает: «Раз — два — три…» Она неистово закричала: «Нет, нет, не хочу! Не хочу! Ах — ах — я задыхаюсь…»

Крик ее замер и сменился жалким, еле слышным рыданием. «Мама — мама — мама…»

* * *