Сочинения в трех томах. Том 1

Майору все время приходилось склоняться всем своим крупным телом к луке седла. Раз или два он даже спешивался: колючие акации не давали возможности ехать верхом.

Мы бесшумно продвигались вперед. Тишина нарушалась лишь невольно вырывавшимися у майора ругательствами. Впрочем, здесь, в диком лесу, трусоватый майор бранился лишь вполголоса. Наконец тропинка вывела нас на прогалинку, у края которой возвышался холм, поросший чапаралем.

Оставив отряд под прикрытием деревьев, я поднялся на холм чтобы оглядеть местность. Было еще очень рано, и солнце медленно восходило над синими водами залива.

Лучи его плясали и играли на блестящих волнах, и, только закрыв глаза рукой, я мог различить вдали стройные мачты кораблей и сверкающие колокольни города.

К югу и к западу простиралась обширная зеленая страна, цветущая всей роскошью тропической растительности. Светло-зеленые луга и темно-зеленые леса, прорезанные там и сям желтыми пятнами полей, редкие полосы оливковой листвы, изредка серебряная полоса тихой речки или гладкого озера — вот картина, расстилавшаяся под моими ногами.

Широкая лесная полоса, блистающая яркой зеленью пальм, тянулась до самого подножия холма. За нею открывалась прерия, на которой паслось многотысячное стадо. Оно было слишком далеко от меня, чтобы я мог различить породы животных, но, во всяком случае, некоторые из них казались довольно тонкими и стройными. Вот где следует искать мулов.

Итак, мы отправляемся на это пастбище.

Предстояло пересечь лес, и я направился по тропинке, которая, как казалось, вела именно в нужном направлении.

Чем гуще становился лес, тем больше расширялась тропа. Через некоторое время она вывела нас к реке и оборвалась на ее берегу. На противоположной стороне никаких признаков дороги или тропинки мы не нашли, Там берег был покрыт густым кустарником. Перевитые лианами с широкими зелеными листьями и тяжелыми кистями красных цветов кусты преграждали путь сплошной стеной.

Я отрядил несколько человек на ту сторону реки и приказал им искать тропинку. Через десять минут до нас донесся зов Линкольна. Я перешел речку и нашел охотника на самом берегу. Он отодвигал загородку из сучьев и лиан, за которой открывалась узкая, но тонкая дорожка, уходившая от берега в лес. Плетеная загородка вращалась на воткнутом в землю шесте, как дверь, и, очевидно, была устроена для того, чтобы скрывать дорогу.

Отряд гуськом вступил на тропинку. Майор Блоссом не без труда протискался через проход на своем коне.

Пройдя несколько миль, переправившись через ряд речек и ручьев, пробившись сквозь густые заросли смоковниц и диких агав, мы вдруг заметили впереди просвет. Когда мы вышли из чапараля, перед нами открылась прекраснейшая картина. Мы увидели широкий луг, который явно когда-то обрабатывался, но теперь был заброшен. Всевозможные цветы — целые заросли цветущих розовых кустов и желтых подсолнечников, купы кокосовых пальм и полудиких смоковниц — представляли редкое и очаровательное зрелище.

По ту сторону луга, из-за деревьев была видна крыша дома. Мы двинулись к нему.

Началась аллея, с обеих сторон обсаженная апельсинными деревьями, ветви которых сплетались над нашими головами.

Густая листва защищала нас от солнца; благоухали цветы; воздух звенел птичьим гомоном.

Приблизившись к дому, мы остановились. Я приказал людям соблюдать тишину и один пошел вперед — на разведку.

Глава X ПРИКЛЮЧЕНИЕ С КАЙМАНОМ

Аллея неожиданно вывела меня на лужайку. В центре лужайки высилась круговая живая изгородь из жасминных кустов.

За изгородью стоял дом, но с того места, где находился я, из-за жасминов виднелась только крыша.

Не находя в изгороди ни прохода, ни тропинки, я осторожно раздвинул кусты руками и заглянул внутрь. Зрелище, открывшееся передо мной, было так неожиданно, что я не сразу поверил глазам своим.

На невысоком холмике стоял дом причудливой и странной архитектуры. Стены его были выложены из бамбуковых жердей, крепко связанных между собою волокнами питы. Кровля из пальмовой листвы далеко выступала за стену и кончалась наверху деревянным куполом с крестом. Окон не было, дом и так весь просвечивал. Сквозь промежутки между жердями просвечивала внутренняя обстановка.

Дверью служила зеленая барежевая занавеска на пруте с кольцами. Она как раз была отдернута, и у входа я заметил диван и изящную арфу.

Вся постройка была похожа на огромную золотую клетку.

Вокруг дома расстилался сад. Здесь никакой запущенности уже не было, все дышало порядком.

Сзади, как темный фон картины, росла густая роща сучковатых широковетвенных олив; справа и слева — купы апельсинных и лимонных деревьев. Золотистые плоды и яркие цветы резко выделялись на фоне серовато-желтых листьев. На каждой ветке одновременно хозяйничала весна и осень.

В больших вазах глазированного фаянса росли редкие экзотические растения, своей роскошной расцветкой увеличивавшие общую красоту вида.